Заметим, что д. Пумолицы, где в курганах найдены височные кольца переходного между археологическими и этнографическими головными украшениями води облика, была заселена водью еще в середине XIX в. (Кёппен П., 1851, приложение).
В основном ареале, на северо-западной окраине Новгородской земли, многобусинные височные кольца найдены более чем в 140 погребениях, общее количество их превышает 200. Вне этого ареала имеются единичные находки этих украшений.
В северном и западном Причудье, на окраинной восточной части Эстонии, многобусинные височные кольца найдены в четырех пунктах (Moora A., 1964, lk. 26, 28; joon 3). Эстонские исследователи установили, что курганные могильники западного побережья Чудского озера, в том числе с находками многобусинных украшений, оставлены водскими и водско-славянскими переселенцами из северо-западных земель Новгорода Великого. В пользу этого говорят и значительные водские элементы в кадавереском диалекте эстонского языка, и некоторые особенности народной одежды, и водская топонимика (Моора А.Х., 1956, с. 263, 264; Моора Х.А., Моора А.Х., 1960, с. 30, 31; 1965, с. 65, 66; Moora A., 1964, lk. 20–35).
Очевидно, о водских переселенцах свидетельствуют и единичные находки многобусинных височных колец и в других пунктах. Такие украшения найдены в упомянутых курганах при д. Лезги под Изборском (Гроздилов Г.П., 1965, с. 86), в одном из жальничных захоронений при д. Страшницы в Порховском районе Псковской области (АО 1974 г., с. 20), в земле корелы в Путсинлахти близ Сортавалы (Nordman С.А., 1924, s. 174, fig. 137; Kivikoski Е., 1973, s. 135, abb. 1078), в одном из каменных могильников Черной Руси (Спицын А.А., 1899б, с. 303–310).
Кроме того, 10 многобусинных височных колец обнаружено при раскопках в Новгороде в слоях конца XIII — начала XV в., что дает основание предполагать присутствие водского населения в этом городе (Седова М.В., 1981, с. 14, 16).
Важным индикатором для вычленения финно-угорских погребений в массе древнерусских являются шумящие привески. Разнообразные типы этих привесок, составляющих поясные и нагрудные украшения (табл. X, 7, 11, 13–21), являются характерной и самобытной категорией женского наряда финно-угорских племен Восточной Европы (Седов В.В., 1966б, с. 248, 249; Голубева Л.А., 1979б).
К числу наиболее распространенных шумящих привесок принадлежат полые зооморфные (табл. X, 11, 13, 17–19). Это литые изображения уточек или коньков с рельефным зигзаговым узором по бокам — символом воды. Обычно к этим привескам на коротких цепочках привешивались «утиные лапки», бутылкообразные подвески или бубенчики. Носили их на кожаных шнурках, спускавшихся ниже пояса. Финно-угорское происхождение этих украшений вне всякого сомнения.
На Ижорском плато и в Восточном Причудье шумящие и зооморфные полые привески найдены более чем в 30 могильниках. Это преимущественно полые подвески-уточки, а также привески в виде полого конуса, украшенного зигзагообразным орнаментом, с тремя ушками, к которым на цепочках привешены бубенчики; подвески из трех выпуклых спиральных спаянных бляшек с тремя привешенными колокольчиками и др.
К водским украшениям нужно отнести и найденные в небольшом количестве нагрудные цепочки ливского типа, и фигурные цепедержатели (табл. X, 9, 12), тождественные ливским. Водскими можно считать и ожерелья, составленные из раковин каури или с включением таковых.
Таким образом, на основе многобусинных височных колец и украшений финно-угорских типов на северо-западной окраине Новгородской земли выделяется группа курганно-жальничных погребений, которая должна быть определена как водская. Славянские захоронения северо-запада отличаются от них набором украшений, тождественным распространенным в коренных районах Новгородской земли.
В настоящее время выявляется и специфический погребальный ритуал води (Седов В.В., 1984, с. 155–161). На основе дневниковых записей Л.К. Ивановского (Спицын А.А., 1896, с. 7–9) и свидетельств Н.К. Рериха устанавливается, что на Ижорском плато в первой половине II тысячелетия н. э. широко бытовал обычай хоронить умерших в сидячем положении (карта 4).
Для захоронения выбиралась площадка диаметром 3–7 м, которая несколько уплотнялась и по окружности обставлялась валунами. На ней разжигался ритуальный костер, от которого в курганах оставался тонкий слой золы и угольков. Затем умерший помещался в сидячем положении в центре площадки. Удержать его позволяла небольшая груда камней, к которой умершего прислоняли спиной (табл. I, 5, 6). Кучи камней имели самую различную форму и высоту, иногда они складывались из булыжников в два-четыре яруса и накрывались плитой. Эти каменные груды, кроме практического значения, имели и ритуальный смысл — промежутки между камнями были заполнены золой и углями, и здесь же встречались следы жертвоприношений в виде костей животных. Поэтому Л.К. Ивановский называл эти сооружения из камней «жертвенниками».