Тем временем, громыхнув на подъеме у ворот кузовом, полуторка въехала на территорию завода.
Похоже, что сопровождающие не в первый раз приходили сюда, так как довольно уверенно направились к своей цели, по-прежнему контролируя каждое движение своего подопечного. Кировский завод считался режимным объектом, к тому же обросшей уже проявляющую спесь бюрократией, поэтому прошло довольно много времени, прежде чем деревенских «ходоков» допустили до более-менее значимой фигуры сидящей в кабинете за дверью с большой, блистающей начищенной медью табличкой. Полистав предъявленные бумажки, этот страж документов со вздохом искреннего сожаления поставил свою визу и уже собирался отправить посетителей дальше, по бесконечной бюрократической лестнице согласований и утверждений, в своем обычном виде представляющую не менее чем ленту Мебиуса, стремящуюся принять форму бутылки Клейна. И тут Пулька-Поавила сдал своего собутыльника с потрохами:
— Мы тут вашего сотрудника хотели бы вернуть. Он с армией и учеными у нас работал.
Чиновник с удивлением уставился на растерявшегося Славку. Помятый вид, красные пятна и перегар сказали сидящему в кожаном кресле опытному бюрократу о многом. Он мгновенно составил свое мнение и сделал определенные выводы. Кировский завод, никогда не страдавший спесью элитарности, лучших своих сынов и дочерей, взращенных и обученных, не стеснялся посылать в народ. Иногда, и не увольняя при этом, а оформив командировку.
— Галочка! — позвал канцелярских дел мастер секретаршу. — Галя, отведите молодого человека в отдел кадров. Пусть им там займутся.
Потерявшегося хронодиверсанта, как отбившегося от стада бычка, молодая, крутобедрая и наглая секретарша резво погнала по ковру коридора заводоуправления, по-хамски понукая на развилках. Викторов не видел путей спасения — по коридорам ходили люди, хорошо знавшие Галочку, так как каждый встреченный мужчина с ней радостно здоровался, невзначай при этом скашивая глаза на ее выпирающий внушительный бюст, а женщины вежливо обменивались приветствиями, стреляя завистливыми взглядами по дефицитным чулкам. Мысль с вариантом метнуться в любую белую дверь, а затем сигануть из окна он посчитал чересчур авантюристической — охрана военного завода, подумалось ему, пристрелит подобного «паркурщика» с особенным азартом и удовольствием от предвкушения премии. До и сам Викторов находился не в лучшей форме после вчерашней попойки и последовавшей за ней драки.
«Отдел по борьбе с кадрами» поражал вычурной помпезностью высоких потолков, огромных, как в опере, хрустальных люстр и кричащей отделкой под социалистический «вампир»: вымпелы, грамоты, знамена. Все эти украшения, свисали со стен как гобелены в родовом рыцарском замке. Посреди всего этого великолепия золотого шитья и качественной полиграфии восседала за мощным столом дама со строгим профилем, пуская блики в глаза посетителей великосветско-мажорными очками с позолотой. Викторов так и не разобрался, попался он в тенета начальницы, или демона младшего ранга этого весьма специфического и так не любимого народом подразделения. Слава вздрогнул от хлопнувшей позади него толстенной двери, которую бы вряд ли пробил снаряд морского калибра.
— Имя!? — замогильным голосом произнесла мойра человеческих судеб.
Хронодиверсант еще раз, от неожиданности, вздрогнул… и тут же собрался и пришел в себя. «Двум смертям не бывать, а одной не миновать» — пронеслась фаталистическая мысль, мгновенно перенастроившая все существо гостя во времени на непоколебимый, пусть и со смещенным центром тяжести как у ваньки-встаньки, но уверенный лад. Да и не был он по жизни нервным существом — просто все произошедшее с ним за последние семь дней здорово выбило из колеи. Если надо доказать, что он мужчина, то это будет сделано. Викторов нагло, до боли в уголках губ, улыбнулся, схватился за спинку стула и, обойдя его, с силой опустился на упругую обивку. Ему этого показалось мало, и Слава с противным скрежетом ножек по паркету приблизился к монументальному сооружению, за которым сидела сотрудница отдела кадров. Мимика хранительницы личных дел изобразило легкое неприязненное удивление.
— Здравствуйте! Куницын Юрий! — представился попаданец и вынул из кармана документы, включая справку от Никитина, которые ему отдали при прощании Павлы. — Вот с моего последнего места работы. Я знаете ли… уважаемая… товарищ…
— Нелли Михайловна, — подсказала немного заинтересованная дама, и ее очки озорно, по-тигриному, блеснули отраженным светом желтых ламп.
— Уважаемая Нелли Михайловна, я участвовал в научной экспедиции. На севере, у финской границы. Вместе с Никитиным Георгием Александрович, заведующий отделом Государственного Музея Этнографии и Николаем Николаевичем Волковым…