Толчок в спину заставил Викторова оглянуться. Неизвестно откуда, будто соткавшись из завитушек вонючего папиросного дыма, сзади материализовалась пара мордоворотов с весьма мерзкими рожами, уродливо перекошенными наглыми ухмылками.
— Ты чо здесь забыл, комсомолец? — проревел один, дыхнув перегаром.
— Пожрать пришел, — в тон ему ответил не растерявшийся хронодиверсант. Он предполагал, что здесь не государственная столовая с официантками в кипенно-белых накрахмаленных передничках, поэтому был готов дать моральный отпор. Питерские тусовки, которые временами посещал наш герой, с их широким спектром представленных, большей частью неформальных групп, постепенно вырабатывают у человека мгновенную перестройку поведения, позволяющие адаптироваться к изменившимся условиям. Так уж получалось, что Викторов, в процессе многочисленных попыток ухаживаний за противоположным полом, постоянно, неожиданно для себя, попадал на различные тусовки, от сейлормуновских анимешниц до готических неформалов. А уж сколько приходилось общаться с полууголовными и откровенно преступными элементами по жизни — тут хочешь-нехочешь, а выработаешь в себе отсутствие страха и гибкую модель поведения. Это все конечно требует врожденной способности к социальной мимикрии и некой толики актерского мастерства, которые, к счастью в некоторой степени были у Славы развиты, благодаря капустникам и широкому кругу общения.
— Значок я забарыжил, а красным галстуком я ботинки полирую, — заверил собеседников в своей классовой с ними идентичности хронодиверсант. — Что у вас тут пожевать дают, кроме разговоров?
Ухмылки медленно сползли с удивленных лиц. Но агрессия, ясно читаемая в зрачках суженных глаз никуда не исчезла.
— Ты откого и откель будешь, ходок? — поинтересовался второй «вышибала».
— Да пришел посмотреть, оценить, уши казенные посчитать. Фокс места любит чистые, я бы сказал, девственные.
— Фокс?! — переспросили несущегося на волне лжи хронопопаданца.
— Фокс должен встретиться с Горбатым! — доверительно сообщил Викторов. — Но если про это пронюхают Жиглов с Шараповым — черной кошке подпалят хвост. Жизнь на сберкнижку не положишь.
Вышибалы удивленно переглянулись. Викторов сумел их качественно ошарашить. Не теряя темпа, он нагло проследовал у свободному столику и уселся за ним, сбросив кепкой крошки со столешницы.
Тучный хозяин заведения, посовещавшись с амбалами, нерешительно приблизился к наглому маргиналу.
— Фокс?! Горбатый?!!
— Уру-ру. Да не запаривайся ты, дядя, именами. Нет имен. Ты не видел и не слышал. Я ничего не говорил. Как майдан по жестянке пролетит, сам все узнаешь. Лучше мне покушать принеси, пока я мослы не протянул. Я тогда хорошую весть о твоей кузне вкуса нужным людям шепну. Им удовольствие для живота, тебе новые связи для дел. Усек? Но никаких допросов. Все.
Викторов удовлетворенно отметил, что жирный, услышав эту талантливую стилизацию, вспотел. «Живым может и не выпустят, но накормить — накормят» — пронеслась отчаянная мыслишка у потерявшего всякий страх попаданца.
— Чего желаете? — сделал стандартный подход хозяйчик этой полуподпольной корчмы, решивший покуда взять время на размышление.
— Чего хочу?! Света не светит, Катя не катит, Люба не любит. Залезть на бабу и не слезать всю ночь — вот чего хочу! — как можно развязнее процедил Слава «трактирщику» в лицо.
Все находящиеся в зале, шепотом обсуждающие непонятного гостя, притихли, внимательно вслушиваясь в слова нового посетителя.
Выиграв вступление, Викторов свернул на более понятный для «трактирщика» язык:
— Я же сказал — как накормишь-обслужишь, так клиент и пойдет. А сейчас мои «летчики» — твой паек. Да, и угости всех кто в зале рюмкой — «цветных» тут вижу, нет!
Викторов однозначно переигрывал, но когда он шлепнул в свою кепку, лежащую на столе тоненькую пачку темно-синих «летчиков» — пятирублевых купюр, большая часть подозрений испарилась, особенно после того как он предложил всем выпить. Так ярко играть не стал бы ни один опер. Многие сделали правильный вывод, что явно не местный, залетный фраер праздновал успешное «дело». А упомянул как-бы громкие, но неизвестные имена, чтоб не прирезали сразу. И светиться тоже не захотел, не стал выдавать под кем конкретно ходит, кого знает… Хитрый. Но в тоже время — молодой дурак.
Подали украинский борщ, жаркое, какое-то вино. Деньги из кепки испарились самым загадочным способом — Викторов даже движение не смог отследить, после которого купюры исчезли. Отдав должное плотному ужину, попаданец неожиданно встал со своего стула и быстро прошел к толстячку, грустно сидящему за отдельным столиком, под крышкой которого прятались алкогольные напитки.