Выбрать главу

Викторов совершил новую попытку отвлечь внимание.

— Ой, что это, тунгусские шахматы? — он указал на странную доску, на которой стояли фигуры. В центре находилось девять белых статуэток, похожих на шахматных «слонов», одна из которых заметно возвышалась над остальными. По краям доски располагалось шестнадцать темно-красных красных фишек, больше похожих на увеличенную пулю от ТТ.

— Дурачок! — ласково и нежно произнесла Лена. Несмотря на ярко проявляемые чувства к парню, лексикон ее не претерпел изменений. — Это саамская игра! Историческая древность и наверно шестнадцатого века. Папа правда считает, что вообще тринадцатого. Название ее хнефатафл. Многие иногда ее называют таблей или тавлеи. В центре шведский король со своими офицерами, а по краям, вот те красные фигурки — это московиты. Они должны убить белого шведского короля. У лапландцев нет ткани, с деревом тоже туго, поэтому игровая доска сшита из шкуры северного оленя, а затем саамские женщины ее еще и дополнительно украсили вышивкой.

Слава поразился. Слово «хнефатафл» он сейчас не смог бы правильно воспроизвести даже под угрозой смерти.

— А что должен сделать для победы шведский король? — поинтересовался он.

— Королевская сторона выигрывает, когда король доходит до края доски! — поведала ему хранительница правил древней игры. — Больше никак, только если добежит.

— Какие мудрые люди, эти саамы! И как чутко чувствуют геополитику! — восхитился хронодиверсант этим весьма прагматичным и верно отражающим реальность условиям. — Это получается, еще за несколько веков до Северной войны, что затеял Петр Первый, северный народ знал, что у шведов один путь — ретироваться «до канадской границы» и как можно быстрее!

Викторов в связи с этим вспомнил один исторический факт, который он услышал еще в университете на одной лекции по истории. Шведский король как то указал Ивану Грозному в переписке, что вся государственность российская — от шведов-рюриков, которые принесли свет цивилизации немытым кривичам, глупым полянам и жадным древлянам. Далее подразумевалось и то, что само слово «Россия» — производное от «росы», что ранее обозначало викингов-шведов.

Иван Грозный не зря носил свое прозвище, и в дальнейшем списывался со слишком умным шведом не напрямую, а через Новгород, чем здорово принизил статус выборного короля, убавив его с ранга государя до статуса всего лишь наместника. А потом вообще потребовал, чтобы король именовал русского царя в грамотах «властителем Швеции», включил в царский титул название шведского и прислал шведский герб для помещения его на царской печати. Но грамотный троллинг шведа не прошел даром и до сих пор споры норманистов и антинорманистов не затихают ни на миг, в общей сложности растянувшись уже на пять веков.

Пока он думал как облечь свои мысли в увлекательное историческое повествование, Лена взяла тем временем с полки какое-то перевитое стальное кольцо и сказала:

— А вот это священная саамская древность, волшебное кольцо. Если сквозь него посмотреть, сразу станет понятно кто перед тобой, демон или человек. Из этого мира существо или морок обманный!

Девушка навела кольцо, зажатое между указательным и большим пальцем, на Ярослава и пристально вгляделась в него. Неожиданно гримаса ужаса исказила ее лицо и Лена отпрянула, замахав свободной левой рукой, будто отбиваясь от испуганного таким поведением гостя.

— О боже! Не может быть! Нет! — воскликнула громко профсоюзница, не отрываясь от древнего прибора, позволяющего видеть потустороннее.

Сердце у Викторова екнуло от неожиданного поворота дела. «Меня раскусили!» — заметалась как вопль в пустом подвале, многократно отражаясь от стен, паническая мысль в его голове.

— Да я… Это то есть… — начал сбивчиво оправдываться вычисленный таким необычным способом хронодиверсант перед профсоюзницей.

В ответ девушка громко рассмеялась и затем просто сложилась от хохота.

— Ой как я тебя подловила! — захлебываясь от смеха выдавила она из себя. — Видел бы ты свое лицо!!

Покрасневший, а потом побелевший Ярослав, выдавил из себя гримасу, а затем чтобы хоть как то прийти в себя, и при этом перестать быть объектом странных шуток, перенес внимание на висящую в углу клетчатую тряпку с каким-то странным поясным ремнем.