— Что?! — сверкнул на него глазами Финвэ, — Я?! Помогать вам в ваших происках и интригах?! С меня хватило вражды меж моими детьми, что сеял проклятый Враг! Я намерен остановить это кровопролитное безумие! — бывший Владыка говорил так, будто ни на день не покидал дворца Нолдарана в Тирионе.
Он развернулся и быстрым шагом, плотнее завернувшись в полотенце, пересек приемную. Сидевшие на диване молодцы из охраны вскочили со своих мест.
— Прежде, чем я отправлюсь отдыхать, — заговорил снова Финвэ, обведя взором присутствующих, — я требую немедленных ответов на мои вопросы! Где сейчас мои дети и внуки?! Как я могу добраться до Тириона и встретиться с его Владыкой?! И кто такой, скажите на милость, этот Таур Элу, о котором, я слышал, упоминали и квенди Ласгалена?!
Последний вопрос почему-то развеселил Энларо. Он гневно дернул подбородком, сверкая глазами. Крылья его носа трепетали.
— Вот так история! — он саркастически покачал головой, — Слышите?! Нолдаран не знает, кто таков Элу Тингол! — объявил он торжествующе.
Сердце, и без того часто стучавшее в груди Финвэ от испытываемого гнева, забилось так, что, казалось, вот-вот разорвется, когда он услышал эти слова зятя. Кровь отхлынула от лица, ударив в область груди. Финвэ ощутил удушье.
— Тингол… — повторил он вмиг побелевшими губами.
========== Часть 8 ==========
Финвэ пошатнулся, невольно приложив к груди ладонь. Двое охранников Энларо, как по команде, подбежали к нему, схватив за плечи. По тому, как они держали его, было сложно сказать, являлось ли их целью поддержать почувствовавшего слабость Владыку, или же они пытались утихомирить разбушевавшегося пленника.
— Вам не стоит так волноваться, — нашлась златовласка Миримэ, подплывая к нему с чашкой отвара в руках, — Выпейте это и вас отведут в мою спальню, где вы сможете отдохнуть…
— Снова сонный яд? — огрызнулся из последних сил Финвэ, отворачивая лицо.
— Этот напиток поможет уснуть и ощутить покой, — нежно улыбнулась дева.
— Оставьте меня, — прошептал обессилено Финвэ, прикрывая глаза, — Я усну и без ваших уловок, — он зевнул почти против воли.
— Следуйте за мной, — сказала Миримэ, отдавая чашу оставшемуся наблюдать за происходящим охраннику, и направилась к небольшой белой двери справа от кухни.
Сопровождаемый охраной, Финвэ проследовал за ней, стараясь не упасть в сон прямо в руках своих пленителей.
Они зашли в небольшую светлую комнатку, большую часть которой занимала широкая, застеленная сверху светло-коричневым шерстяным покрывалом просторная кровать. По бокам от нее расположились маленькие деревянные тумбочки-столики.
— Оставьте нас, — скомандовала молодцам Миримэ.
Те тут же отпустили покачнувшегося от нахлынувшей слабости Финвэ и исчезли, закрыв за собой дверь.
— Прилягте, — все также, с улыбкой, предложила Миримэ.
Бывший Влабыка нолдор стоял перед ней в нерешительности. Он украдкой бросил взгляд на постель. Из располагавшегося слева от нее арочного окошка на покрывало и две лежавшие у изголовья прямоугольных белоснежных подушки падал мягкий солнечный свет. Это просторное нетронутое ложе ассоциировалось у Финвэ с его второй супругой.
Он медленно перевел взгляд на стоявшую перед ним, совсем близко, Миримэ. Взор его задержался на убранных в прическу из свободно переплетенных кос волосах, в которых кое-где виднелись яркие пятнышки маленьких васильковых бутонов.
Ее золотые волосы, ее повелительный, но, в то же время, такой женственный, такой прекрасный голос, прозрачность и белизна ее кожи, и уверенность в себе, исходившая от нее волнами, когда-то заставили его феа е роа покориться Индис Калимэ Иминэль.
— Ложитесь, отдыхайте, — она кивнула золотившейся в свете Анара головой, — И я отвечу на вопросы, что мучают вас, — она указала рукой на ложе.
Это была последняя капля, перевесившая чашу испытываемых Финвэ сомнений в разумности собственных действий.
Он вспомнил, как в их первую с Индис брачную ночь, стоя перед огромных размеров королевским ложем, чтобы взойти вместе на которое они ожидали десять долгих лет, новая королева взяла в свои маленькие ручки его широкие ладони, прижала их к груди, глядя ему в глаза, и произнесла:
— Я люблю тебя, — ее чарующий голос эхом звенел в ушах, — Сколько слез я пролила по тебе! Сколько долгих часов в свете Лаурелина я молила Элентари даровать мне тебя! — в ее глазах бриллиантами дрожали готовые вот-вот скатиться на щеки прозрачные слезинки, — Но я всегда знала одно, супруг мой, я была рождена, чтобы сделать тебя счастливым…
Увлеченный воспоминаниями о ней, Финвэ не заметил, как оказался лежащим на животе, распростертым на ложе. В полудреме он мог различить тихий голос Миримэ:
— Расслабьтесь, позвольте тревогам оставить ваш разум, — говорила она нараспев, — Ваши дети и внуки живут в Тирионе, в неведении о вашем возвращении, — она медленно разворачивала и стягивала с него полотенца, — Мы сообщим им счастливую весть, собрав всех в чертогах Нолдарана. Командир опасался, что эта новость может взволновать народ, а также хотел подготовить вас самого ко встрече с ними… — она говорила нежным, томным голосом, от звуков которого делалось очень приятно.
Вскоре Финвэ ощутил, как рука златокудрой нисс прошлась легчайшим прикосновением вдоль затылка, шеи, плеч, спины и огладила его ниже поясницы, заставив едва заметно вздрогнуть.
— Какое совершенство! — восхищенно прошептала Миримэ, наклоняясь к его уху.
Затем руки ее, на которых чувствовалось что-то скользкое, напоминавшее теплое масло, заскользили плавно по плечам, уверенно массируя, разминая уставшие мышцы, проводя вдоль позвоночника и оглаживая бока.
Финвэ приглушенно охнул от удовольствия. Где-то в глубине сознания промелькнула мысль о том, что происходящее недопустимо.
— Что вы делаете? — едва смог произнести бывший Нолдаран.
— Не беспокойтесь, — шептала она, — Я подготавливаю вас к завтрашнему путешествию. Завтра вы отправитесь в Тирион вместе с командиром. А сегодня вы должны отдохнуть… — с этими словами она нежно огладила его ниже спины.
Непозволительность подобных прикосновений почему-то не вызвала его гнев, заставив вновь вспомнить Индис. Ей тоже нравилось томить, подолгу играть с ним, обмениваясь ласками и поцелуями. Она тоже шептала ему на ухо, тоже любила массировать его тело, а потом часами, также долго, как длилась прелюдия, заниматься любовью на их широком супружеском ложе.
В их любовной игре верховодила она, а Нолдаран капитулировал перед ее казавшейся холодной настойчивостью, позволяя владеть собой, желая этой ее власти.
— Индис, — вздохнул Финвэ, — Не томи, прошу…
И он попытался перевернуться на спину. Однако сильные, уверенные руки удержали его в том положении, в каком он лежал.
— Ваша королева в Валмаре, живет при дворе брата, — говорила Миримэ полушепотом, склоняясь над ним и задевая кожу на спине нолдо рассыпавшимися по плечам золотыми прядями, выбившимися из прически.
В последнем перед тем, как сон окончательно овладел им, усилии, Финвэ потянулся рукой к руке девы, которой она опиралась на постель, дотронулся до нее, осторожно огладил, словно в благодарность за подаренную ласку и заботу, и погрузился в глубокий, спокойный сон.
— Эльвэ, — выдохнул потрясенно Финвэ.
Из-под капюшона на него глядело грустное и прекрасное лицо вождя нельяр. Капли начавшего идти сильнее дождя скатывались по бледной светящейся серебряным светом идеальной коже.
— Прости, — прошептал он, сверкнув на друга ставшими вдруг серо-синими глазами.
Финвэ оглянулся на стоящих в недоумении родичей и приглашенных во главе с его отцом, Ингвэ и Мириэль, которая сделала несколько шагов ему навстречу.
Эльве же, наоборот, медленно пятился назад. Вождь татьяр замер в замешательстве, не зная, что сказать, к кому обратить свои речи и мысли.
Еще мгновение такого промедления, как Эльвэ резко развернулся и стремительно бросился прочь с поляны, тут же растворяясь в темноте леса.