Жилище Миримэ тоже было наполнено ночной тишиной. Стараясь скорее привыкнуть к кромешной темноте и что-то разглядеть, венценосный нолдо принялся размышлять о том, спят ли сейчас его провожатые-разведчики из Тириона, или бодрствуют где-то за стенами этого дома, плетя хитроумные интриги и ввязываясь во всевозможные межгосударственные скандалы.
Финвэ протянул руку в темноту, куда-то влево, и чуть не подскочил на ложе от неожиданности. Холодный пот в момент выступил на его лбу, а сердце затрепетало, посылая по телу волны дрожи. Рядом с ним на постели кто-то лежал, завернувшись в другой конец того же покрывала, которым был укрыт он сам.
Избранник Валар тут же сел на широкой кровати и принялся разглядывать того, кто лежал рядом.
— Эй, — едва слышно позвал он, осторожно коснувшись плеча лежавшей рядом с ним фигуры, — Кто ты?
— Валар… — раздался в ответ сонный женский шепот, — Вы опять? Пощадите, я так устала…
— Миримэ? — переспросил успевший немного успокоиться Финвэ.
— Наконец-то, вы меня узнали, — недовольно проговорила дева, — До этого вы предпочитали звать меня «Индис», — фыркнула она, поворачиваясь к помертвевшему от сказанных ею слов и бессильно упавшему прямо в ее объятия бывшему Владыке Тириона.
— Чт-то? — задохнувшись, произнес Финвэ, силясь понять, о чем она говорит.
— Ну, зачем вы опять беспокойтесь? — уже мягче спросила дева, — Нам ведь было так хорошо…
— Прекратите! — бывший Нолдаран вскочил с кровати, — Мне очень жаль, если между нами что-то было… — взволнованно воскликнул он.
— Владыка, ш-ш-ш-ш… — золотоволосая приложила палец к губам, — Вы всех перебудите! Ребятам ведь тоже надо отдыхать, а вы кричите среди ночи как будто у вас демон в постели, а не я, — и она кокетливо и одновременно хитро улыбнулась.
Приложив руку ко лбу, Финвэ присел на край ложа и набрал полные легкие ставшего горячим воздуха. Только сейчас он осознал, что был без одежды, как и его собеседница.
«Что я наделал!» — стучало в висках пульсирующей кровью.
— Успокойтесь, государь, — обратилась ласковым тоном к притихшему нолдо Миримэ, — я схожу за успокоительным отваром. Ждите здесь, я мигом, — и она уже собиралась соскользнуть с постели, завернувшись в простынь.
— Постойте! — остановил ее Финвэ, хватая с кровати покрывало, чтобы прикрыться, — Я ничего не помню… Мне снился сон, но я не помню, что именно…
— Мне снова приласкать вас? Хотите? — она подсела к нему, проводя рукой вдоль предплечья, заключая его ладонь в свои, похожие на цепкие мягкие лапки, нежные ладони.
— Что между нами было? — набравшись храбрости, решился спросить Финвэ, — Я вас… то есть, мы с вами…
— Нам обоим было очень хорошо, — тихо произнесла Миримэ, оглаживая его пальцы, — Это была честь для меня… — она потупилась, опустила голову, прижавшись к его плечу.
— Эру Единый… — в отчаянии прошептал бывший Владыка Тириона, которому показалось, что он вот-вот снова окажется в палатах Намо.
— Прошу вас, ложитесь, — шептала в ответ дева, — Завтра будет важный день, вы отправитесь в Тирион вместе с командиром и ребятами из нашего отряда. Вас будут подстерегать опасности и нужно быть сильным и отдохнувшим, чтобы достойно противостоять им и добраться до желанной цели…
— А ты? — спросил Финвэ, повернув к ней голову и всматриваясь в ее красивые, женственные черты в свете звезд и ночного светила.
— А я буду помогать вам во всем, — отвечала златокудрая нисс, — В этом теперь не только моя миссия, но и мое желание, — и она потянулась губами к его губам, проведя мягкой ладонью по щеке Финвэ.
— Миримэ, — обратился к ней Финвэ, мягко отстраняясь и глядя на нее с мольбой, — Помоги мне, прошу тебя… Мне нужно пойти туда одному. Сейчас… Понимаешь? — бывший Нолдаран казался охвачен сильным волнением, — Если я могу доверять кому-то, то лишь тебе, и я хочу довериться тебе… Я прошу, принеси мне одежду и проведи в порт, где я смогу сесть на корабль, что отплывет на материк. Я знаю, что не в праве просить, и все же прошу, ибо вокруг меня нет никого, кого я мог бы просить о подобном, кроме тебя. Помоги мне, златокудрая дева! — и он сжал ее маленькую руку в своих широких ладонях.
За прошедшие с момента его неожиданного для него самого появления в Амане, среди живых, дни, Финвэ настолько свыкся с различными странностями в поведении других, что собственная просьба о помощи, обращенная к совершенно незнакомой ему, но волею судеб ставшей близкой, деве не казалась ему чем-то предосудительным или недопустимым. Он был решителен в своем желании освободиться от любого плена, от любого рода опеки, и хотел сам свершать свой путь, никем не сдерживаемый, свободный от каких бы то ни было оков.
Миримэ испуганно замотала головой, слушая его слова:
— Нет, нет, нельзя, это значит — нарушить приказ. Если командир найдет меня потом, он не замедлит расправиться со мной, понимаете? Я не могу, не могу, — она отрицательно покачала головой.
— А я не могу оставаться вашим пленником! За кого бы вы меня ни принимали, я есть я! И я желаю быть свободным! — в отчаянии прошептал Финвэ, — Если не хочешь помочь, то не проси меня о спокойствии, лучше дай мне такой настойки, чтобы моя феа снова могла оказаться в Чертогах Мандоссэ, — он прикрыл глаза, представляя, как снова заснет сном смерти и окажется перед Судьей.
— Не смей говорить так! — крепко обняв его, горячо зашептала в ухо Миримэ, — Ты — самое благородное существо, какое мне довелось увидеть за всю жизнь! Такого как ты сами Валар оберегают от любой опасности и печали. Я помогу тебе, — она осторожно огладила широкую грудь бывшего Нолдарана.
Тот встрепенулся на ложе, не сразу осознав смысл только что услышанного, и повернул к ней голову.
— Я помогу, — повторила она, блистая загоревшимися васильковыми глазами, — Я помогу, только с условием. Возьми меня с собой в Тирион и куда бы ни вел твой путь. Если я помогу тебе бежать сейчас, обратной дороги в отряд для меня не будет, а больше мне некуда идти, — она доверчиво прижалась к плечу Финвэ.
Не решаясь противоречить ей, готовый уцепиться за любой шанс на то, чтобы оказаться свободным, избранник Валар без лишних вопросов утвердительно покачал головой.
— Хорошо, ты отправишься со мной, — пообещал он, глядя ей в глаза.
И в тот момент он был полон решимости выполнить данное Миримэ обещание. Она была умна, искусна в обольщении и приготовлении настоек, отваров и ядов, обладала природным обаянием в смеси с истинно женским, кокетливым лукавством, и однако Финвэ чувствовал, что феа ее не была отравлена враждой и жестокостью. В душе этой девы было место сопереживанию, привязанности, а, возможно, и для чего-то большего по отношению к нему, а значит, и к другим.
Как только она выскользнула из комнаты, чтобы принести им одежду и необходимые для бегства вещи, бывший Нолдаран принялся размышлять, побежит ли она будить Энларо, или просто запрет его в комнате до утра, пока командир разведки не пробудится и не пожелает допросить его или отправиться вместе с ним куда-нибудь. Почему-то Финвэ сомневался, что Энларо Тульвион захочет отвезти его в Тирион, а если бы и захотел, то путешествие в его компании сулило множество неприятностей.
Командир разведки внушал недоверие. Не испытывая перед ним страха, Финвэ все же желал идти своим путем, а не быть частью игры изощренного ума этого опасного квендэ, представившегося его зятем, близость к которому была сопряжена с постоянным риском вновь оказаться перед суровым взором Намо.
Прошло всего несколько минут с того момента, как златокудрая покинула спальню. Эти минуты показались Финвэ столетиями. В течение всего времени он не раз задавал себе вопрос: предаст его Миримэ или нет? Правильно ли он сделал, доверившись этой хитрой обольстительнице? Что предпримет Энларо, когда она сообщит ему, о просьбе Финвэ помочь в побеге? И, наконец, как ему действовать, если против него попытаются применить силу или новые чары?