— Мы отправляемся на поиски! — возвестил громким голосом Финвэ, — Кто со мной?!
Первым сопровождать вождя вызвался Тульвэ, за ним потянулись и другие мужчины. Выбрав самых сильных и высоких, Финвэ велел седлать лошадей для отряда и лично возглавил выехавших на поиски шести пропавших соплеменников из татьяр.
Они долго блуждали в окрестностях лагеря, не находя ни малейшего следа пропавших. Финвэ и сопровождавшим его квенди горько и, вместе с тем, жутко было сознавать, что их соплеменники были похищены злой силой, что незримо преследовала продвигавшиеся на запад три народа, следя, оставаясь незримой взору.
Наконец, вождь татьяр приказал всем остановиться — необходимо было решить, как и в каком направлении продолжать поиски. Финвэ рассудил, что если его квенди были похищены силой, о которой говорил Оромэ, то она могла унести несчастных только на север, в сторону покрытых снегом высоких гор, где, по словам Вала-охотника, и обитала с незапамятных времен.
Отправляться разыскивать пропавших так далеко, не имея достаточной подготовки, ни сил, чтобы добраться до логова похитителя, было крайне рискованно.
— Я пойду во главе отряда, что отправится за ними на север, — говорил своему приятелю Финвэ, — А ты следуй по следам Ингвэ и веди народ на запад. У нас будут лошади, и мы легко нагоним вас.
— Нет! — решительно протестовал тот, — Уж если кому и вести отряд на север, то только мне. Я должен отыскать Нариэ, без нее я не могу продолжить путь, — твердым голосом говорил Тульвэ.
— Хорошо, — отвечал ему Финвэ, — я понимаю твою боль, друг мой. Ты возглавишь отряд, что отправится к северным горам. Береги себя, будь осторожен, обещай мне, что не будешь понапрасну рисковать.
— Не могу, вождь, — низко склонив голову, отвечал Тульвэ, — Мне не будет покоя на Эа, пока не вызволю Нариэ. А тебя прошу, позаботься о нашем с ней сыне.
— Обещаю, что буду заботиться о нем, — тоже опустив голову, проговорил Финвэ.
Он понимал, что бесполезно спорить с обезумевшим от горя товарищем по учебе, потерявшим любимую жену, хоть и с трудом мог представить, каково это.
Вождя татьяр согревала мысль о двойном счастье, которое он обрел, соединившись с бесконечно дорогим Эльвэ и обнаружив среди своих подданных настоящий дар Валар — деву, чей облик был настолько схожим с любимыми чертами вождя нельяр, что могло показаться, будто они — две ипостаси единого существа.
Было решено возвратиться в лагерь для перегруппировки. Те, кто отправлялся искать пропавших в северные горы, должны были запастись теплой одеждой, а также запасами еды и питья. Остальным предстояло продолжить путь, следуя за миньяр вождя Ингвэ.
Осторожно выйдя из опущенного наземь паланкина, Мириэль отпустила слуг и жестом пригласила Финвэ следовать за собой. Они вошли с черного хода в просторное помещение пустовавшей в тот час кухни.
Было заметно, как она нервничает, как опасается, что кто-то увидит его, и Финвэ старался следовать за ней, не производя ни малейшего шороха.
Остановившись на мгновение у входа в коридор, Териндэ, убедившись, что и он пустует, провела бывшего Нолдарана по лестнице до двери своих покоев, благополучно не попавшись на глаза никому из обитателей дома-крепости.
Финвэ узнал этот дом не сразу. Многое в нем было полностью перестроено, многое изменилось, и все же, он понял, где находится. Оказывалось, что Мириэль-Фириэль поселилась в доме-крепости, принадлежавшей до ссылки их единственному сыну.
В полном молчании миновали коридор и вошли в ее комнаты. Финвэ послушно следовал за Териндэ. Та, достав из большого ящика для белья чистые полотенца, подала их бывшему Владыке нолдор и указала на низенькую дверь купальни.
Там было полутемно, но Финвэ быстро сориентировался, так хотелось справить естественные нужды и смыть с себя, вместе с грязью, копотью и дорожной пылью, гнетущие воспоминания о прошедших с момента его возвращения на Эа днях.
Здесь, в небольшой купальне его первой супруги, в погруженном в тишину доме-крепости, он чувствовал себя в безопасности, будто пришел к себе домой, где долгое время отсутствовал. Тихий плеск воды наполнял, вместе с исходившим от нее паром, помещение купальни.
Финвэ, наконец, смог снять с себя полученные от Миримэ в Аваллонэ одежды и мысленно благодарил Нэссу и других Валар за то, что помогли ему добраться до Тириона и сделали возможной встречу с Мириэлью. Он подумал также, что сейчас расспросит первую супругу о ее жизни, о дорогих внуках, о городских новостях и с радостью выслушает все, чтобы она ни захотела поведать ему.
Избранник Валар чувствовал, что близость их феар осталась нерушимой в прошедшие тысячелетия разлуки, а это значило, что они смогут говорить друг с другом, забыв об обидах и причиненной когда-то боли.
Небольшая, отделанная изразцами ванна уже наполнилась, и нолдо погрузился по грудь в теплую воду. Она показалась ему даже чересчур горячей, однако Финвэ предпочел не вылезать, а подождать какое-то время, давая коже привыкнуть к необычному ощущению охватывавшего ее влажного тепла.
Воздух в купальне нагрелся и тоже сделался влажным. Подложив на край ванны свернутое полотенце, Финвэ запрокинул голову и прикрыл глаза, погружаясь в подобие транса. Еще немного, и избранник Валар неминуемо уснул бы прямо в ванне — его разум и тело, как ему казалось, нуждались в расслаблении и отдыхе.
***
Он вспомнил, услышав плеск продолжавшей течь воды, что не перекрыл ее подачу, повернув особый рычаг из драгоценного сплава в форме завитка. Двигаться было лень, и Финвэ лишь приоткрыл глаза, чтобы увидеть расположенный на противоположном краю ванной кран.
Открыв глаза, он с изумлением увидел склоненное над ним лицо Мириэли. Уголки ее рта показались ему слегка приподнятыми, складывая губы в полуулыбку. Руки Териндэ тут же опустились на плечи бывшего Владыки, нежно разминая, массируя, заставляя еще больше расслабить тело и ослабить и без того рассеянное внимание.
«Любовь моя» — раздалось в осанве. — «Позволь позаботиться о тебе…»
Услышав ее вкрадчивый голос у себя в голове, Финвэ подумал, что наконец-то встретил ту, рядом с которой не нужно каждый миг ждать подвоха. Сейчас он мог безоглядно довериться Мириэли, не опасаясь быть преданным. Он был в Тирионе, в доме своего первенца, наедине с его матерью, о которой столько тосковал, будучи женатым на Индис.
«Мириэль… Как это странно…» — мысленно произнес он и часто задышал, ощущая, как тело его первой супруги опускается в ванну.
Вода полилась через края. Финвэ сглотнул ком, подступивший к горлу от внезапного и кажущегося необычным ощущения соприкосновения его кожи с ее, и напрягся, цепляясь за края.
Она обвила его шею руками, прижимаясь всем телом. Финвэ задержал дыхание, точнее, его перехватило, потому что приоткрытые, влажные и блестящие от воды губы Мириэли были у самых его губ.
«Ты — единственный, кто был и есть в моем сердце…» — зазвенел снова в голове ее голос. — «Все мои лучшие работы я посвятила тебе, мой господин…»
От звука голоса Вышивальщицы и ее ошеломившей Финвэ близости у него закружилась голова. Нолдо почувствовал необходимость отстраниться от обнимавшей его Мириэли и медленно приподнялся на руках, желая покинуть ванну.
Все происходящее представлялось избраннику Валар странным, путаным сном, грезой, которую он никогда не посмел бы представить наяву, не говоря уже о том, чтобы попытаться воплотить.
Финвэ уже оглянулся, ища глазами полотенце, чтобы прикрыться. Однако дева подалась вперед, не отнимая рук от его шеи, не желая отпускать, и настойчиво надавила на плечи нолдо, когда он уже почти выпрямился, усаживая его, таким образом, на широкий бортик.
Как только еще не осознавший своего положения Финвэ оказался сидящим на краю ванны, она тут же снова опустилась вниз, проводя ладонями вдоль его тела, усаживаясь у его ног и неотрывно глядя в ярко-синие глаза, словно стараясь загипнотизировать. И взглянув в ее снова изменившие цвет выразительные глаза, Финвэ не мог отвести взгляда — гипноз действовал.