Бывший Нолдаран поднял голову и напряженно взглянул вверх. Сверху едва-едва брезжил слабый свет. И вот его тусклые лучи померкли — две фигуры, как догадался венценосный нолдо, приблизились к его расщелине. Посыпались пыль вперемешку с мелкими камешками.
— Нам лучше не рисковать, — раздался высоко над ним женский голос.
От его звуков у Финвэ тревожно сжалось сердце, таким этот голос был знакомым.
— Я пойду первым, — отвечал какой-то мужчина.
Голос его был много тише, чем у его собеседницы.
— Пытайтесь двигаться бесшумно, иначе нас могут услышать… — снова обратился он к кому-то.
Тут же Финвэ уловил едва различимый шорох. Он пребывал в нерешительности, размышляя, стоит ли обнаруживать перед незнакомцами свое присутствие или же, благоразумнее предпринять попытку скрыться от них.
— Ждите нас здесь, — снова заговорила женщина, — Если через час не дадим знак, спускайтесь за нами!
Снова послышались тихие шаги. Их было много там, на поверхности, понял Финвэ. Кто они были и зачем пришли, и они ли следили за ним все это время, — он не знал, а потому решил, что спустится вниз и спрячется в кромешной тьме, что простиралась где-то далеко внизу. Спускаясь сам, Финвэ слушал, как за ним начали спуск трое или четверо других. Разглядеть, сколько их точно, не удавалось, но это ободряло нолдо, поскольку его преследователям также не было под силу обнаружить его.
Спускались они ловчее и заметно быстрее, это Финвэ заметил почти сразу и тоже решил ускорить спуск, чувствуя, что расщелина начала постепенно расширяться. Он старался держаться на расстоянии от них и не производить слишком много шума при движении.
Как ни странно, присутствие нескольких проворно спускавшихся рядом с ним чужаков придавало бывшему Нолдарану уверенности, делая спуск легче и заставляя увеличивать его скорость.
Во все время спуска они молчали, видимо, предпочитая осанве. Было не до разговоров, поскольку приходилось концентрировать внимание на уступах и мелких впадинах в скальной породе.
Наконец, ступив на неровный пол пещеры, точнее, на большие камни, скользкие от проникавшего в пещеру снега, превращавшегося в наледь, Финвэ чуть не упал, чудом удержав равновесие. Здесь, внизу, было совсем тихо и очень темно, но намного теплее, почти как весенней ночью в Тирионе.
Почти следом за ним спустились двое и сразу же еще один — Финвэ слушал, как подошвы сапог касаются поверхности пещеры. Вокруг царила почти кромешная темень, но бывший Нолдаран поспешил укрыться за большим камнем, чтобы, напрягая острое зрение, наблюдать за тем, как один за другим внизу оказались пятеро. Судя по едва различимым отблеском шлемов, защищавших их головы, это были хорошо подготовленные и вооруженные воины.
Один из них, тот, что спустился последним, тут же принялся оглядывать пещеру, стараясь, как и Финвэ, разглядеть проход.
— Здесь могут быть ловушки, — бывший Нолдаран снова услышал глубокий, бархатный голос девы и понял, что этот голос принадлежал одному из пятерых воинов, которые, крадучись и стараясь удержать равновесие, продвигались вдоль широкого прохода, открывавшегося в противоположном углу пещеры.
Их взоры, как и взор Финвэ, уже привыкли к царившей здесь мгле. Место, в котором все они оказались, не смотря на вполне спокойный вид, скрывало множество опасностей, и все же необходимо было попытаться следовать за неизвестными в шлемах, решил венценосный нолдо.
Своды и стены пещеры облепили скользкие водоросли. Первой, двигаясь почти на ощупь, шла дева. Остальные пытались следовать за ней след в след.
— Следуйте за мной! — скомандовала дева, — Не заденьте цепочку!
Шагать след в след для шедшего последним и державшегося на некотором расстоянии от их группы Финвэ оказалось непростой задачей. Страх за находившихся где-то в глубине пещеры внуков заставлял сердце бешено колотиться в груди. То, что он делал сейчас, следуя за неизвестными, ведомый более инстинктом, нежили здравым смыслом, было непривычно, но, он чувствовал, необходимо. Ведь другого хода в это зловещее место нет, к тому же, Финвэ за время второго пребывания на Эа успел привыкнуть к тому, что приходится делать и говорить странные и совсем непривычные для него вещи.
От внимательного взора воинов не скрывалось ни одна из ловушек, приготовленных Энларо. Они продвигались осторожно и медленно. Шедшая первой дева то и дело делала шаг назад или вовсе принималась кружить на месте, будто в танце. Но вот одно неосторожное движение кого-то из воинов и послышался плеск воды. Кто-то наступил на один из камней, оказавшийся очередной ловушкой: камень треснул, будто хрупкая деревянная доска, и незадачливый квендэ еле удержался на ногах. Почти тут же откуда-то сбоку донесся тихий треск, и через мгновение с десяток дротиков полетели с высоты потолка.
Дева замерла на месте, резко обернувшись, так, что Финвэ едва успел пригнуться к полу, чтобы не быть увиденным.
— Повезло, что кольчуга прочная, — попытался пошутить воин.
Дева возмущенно фыркнула. Другой воин сказал:
— Эти дротики наверняка отравлены. Мы ввязались в опасное дело и нужно быть предельно осторожными, чтоб не очутиться в гостях у Намо.
Далее они продолжили продвижение вперед в полном молчании. Вскоре Финвэ издали удалось разглядеть массивную деревянную дверь.
— Дальше проход закрыт, — услышал он гулко разносящийся в пещере голос девы.
— Неужели никакой двери?! — удивленно воскликнул кто-то из сопровождавших ее воинов.
— Ничего нет, — сказал другой, ощупью изучая дверную поверхность.
«Ее вижу я один!» — понял бывший Нолдаран.
Еще несколько мгновений воины колебались у двери, изредка оглядываясь, словно ища другой проход.
— Должен быть другой вход, — тихонько простукивая дверную створку, говорила ниссэ.
— Разделимся, — предложил кто-то из мужчин, — вы втроем туда, а мы в этот проход, — он указал на узкие боковые ответвления пещеры, которых Финвэ, сосредоточивший внимание на двери, даже не заметил.
Когда две группы, разделившись, скрылись из виду, Финвэ распрямившись в полный рост, медленно подошел к двери и взялся за кованую ручку.
«Не заперта…» — дверь как будто приглашала отворить ее, что Финвэ и сделал.
Его взору предстал большой хорошо освещенный потолочными светильниками коридор. По стенам располагалось множество других дверей, что вели во все новые коридоры и пустынные комнаты.
Доверившись в очередной раз интуиции, Финвэ направился прямо — туда, откуда, как ему начало казаться, доносились голоса его дорогих итар. В абсолютной тишине, царившей в этих коридорах, было трудно находиться. Каждый шорох многократно усиливался вибрацией в воздухе, отраженный от стен. Пугающая и звенящая колокольчиком в ушах, тишина сводила с ума.
Финвэ шел вперед, отбросив страхи. В эти мгновения он думал о бесстрашной деве, чей голос был ему так знаком, и благодаря которой он смог добраться невредимым до этого коридора. А еще он думал о новообретенной внучке — самоотверженной синеглазой Мелевен, которая едва не погибла у него на глазах. Он надеялся на Курво, что тот сможет вместе с близнецами доставить женщин и раненого Турко в безопасное место.
«Где-то они сейчас? Как себя чувствуют?» — с замиранием сердца думал Финвэ.
Он шел, переходя из коридора в коридор, скрывавшийся за украшенными искусной резьбой дверьми, пока, наконец, приблизившись к очередной, отчетливо не услышал голос Нельо. Теперь бывший Нолдаран был уверен — голос внука не был иллюзией:
— Чего ты добиваешься, ничтожный?! — Нельо охрип, но в его голосе слышалась такая злоба, что даже Финвэ стало не по себе.
В ответ на этот вызов, послышался звук удара, хруст суставов и эхом — тяжелый вздох. Рассудок Финвэ словно помутился. Со всей силы ударив ногой незапертую дверь, он сорвал ее с петель и вихрем влетел в ярко освещенное помещение.