Утром следующего дня он двинулся в обратный путь к челноку. День за днем, ступая через лес по мягкому ковру голубой травы, Макс тщательно обдумывал план. В сущности, он был прост. Сначала ему следовало взлететь на орбиту и вывести челнок на космическую скорость, чтобы удержать постоянную высоту над поверхностью. Потом он введет координаты в систему навигации, и система, растрачивая минимум топлива, направит челнок к точке, где предположительно находится червоточина.
За то время, пока он достигнет червоточины, челнок сделает несколько полных оборотов вокруг фиолетовой планеты и сможет тщательно просканировать поверхность. Если на этой планете есть какие-либо признаки разумной жизни, они будут обнаружены. Можно будет не только определить их местонахождение, но и рассмотреть достаточно подробно. Функцию слежения Макс заметил еще тогда, когда заставил себя полностью изучить приборы и возможности челнока.
Итак, если червоточину обнаружить не удастся, у Макса, по крайней мере, будет полная картина поверхности планеты. Если он найдет что-то интересное, то сможет направить челнок туда на снижение. План был простой и, казалось, безупречный. Оставалось только дойти до челнока. Только вот мучила его мысль, что он станет делать, если никакой червоточины ему найти не удастся и сканирование планеты также ничего не даст? С ужасом думал он о том, что всякая надежда тогда будет потеряна. Раздумывая об этом, он в конце концов решил для себя, что будет принимать решение сканировать или не сканировать планету, только будучи на орбите и только после того, как попытается найти червоточину. Человек должен жить надеждой, и Максу казалось, что подобного рода осознанное лишение себя надежды в какой-то мере равносильно самоубийству.
Его путь сквозь лес продолжался, и вскоре Макс обнаружил, что поверхность под ногами поднимается в гору. Это был склон горы, и это также означало, что он идет в правильном направлении. Уже через три дня пути он достиг края леса рядом с вершиной горы, а на следующий день Макс уже стоял на краю кратера и, немного волнуясь, высматривал на желтом песке пляжа черную полоску гари.
Она была там, где должна была быть. Макс, найдя ее наконец взглядом, вздохнул с облегчением. Осталась самая простая часть пути. Спустившись к подножию горы, Макс уже во второй раз ступил на берег открытого океана. Он шел не спеша, как будто прощаясь с планетой. Впервые он думал о ней с сожалением. Ведь эта планета подарила ему жизнь, на которую он, несясь в открытом пространстве внутри тесной капсулы, никак не мог рассчитывать.
Почему-то только сейчас он ощутил красоту фиолетовой планеты в полной мере. Он провел здесь уже слишком много времени, чтобы считать эти фантастические сине-лилово-красные оттенки чем-то необычным. Эти цвета уже не резали глаз, а отсутствие зеленого уже не казалось таким диким, как ранее. И вот сейчас можно было вполне ощутить красоту здешней природы.
На рассвете обычно ярко-белый свет Звезды приобретал багряный оттенок. Этот свет освещал сюрреалистический сиреневый лес и голубые травы, создавая незабываемые картины. Всю дорогу к скале, скрывающей челнок на пляже, он жадно смотрел по сторонам, снимал на помощник снимок за снимком, надеясь открыть человечеству свидетельства другой жизни. Раньше ему и в голову не приходило собирать коллекцию фотографий этого мира. Теперь же он жалел, что не сфотографировал всех тех чудных тварей, которых ему удалось здесь повидать. Только крабы ставали для него моделями, прежде чем отправлялись на костер.
Когда он останавливался на отдых или ночлег и сидел около костра, на котором в собственном панцире аппетитно шкварчал краб, Макс подолгу, не отрываясь, смотрел на кристально чистые волны океана. Когда очередная волна набегала, через нее можно было видеть облачка на горизонте. Вода напоминала ему о доме, мысль о приближении которого прочно обосновалась в душе.
Несколько дней неспешного пути по пляжу привели его наконец к цели. Челнок был на месте, все так же выбиваясь из картины девственного мира своей нарочитой технологичностью. С того момента, как он снова его увидел, все сомнения и страх в момент исчезли. Макс тут же подошел к дверце, открыл ее и влез кабину. Внутри было прохладно. Макс поежился, и это напомнило ему о том, как он обычно заходил в машину по утрам на Земле. Все больше таких воспоминаний и образов приходило на ум. Как же ему на самом деле хотелось домой!
Из кармана Макс достал сверток и, развернув его, вытащил почерневший палец погибшего дезертира. Он приложил его к окошку, надеясь, что время не повредило отпечаток. Не повредило, о чем свидетельствовал все тот же приятный женский голос, который не применил повторно сообщить Максу о том, что ему не мешало бы придерживаться правил гигиены. «Обещаю помыть этот палец, когда прибуду на Землю», – схохмил Макс в ответ. Компьютер ничего не ответил.
Он нашел в меню пункт «Маршрут», выбрал функцию «Конечная точка – ручной ввод» и последовательно ввел три координаты первой точки и следующие три – второй точки. Через секунду у него перед глазами возникло трехмерное изображение Земли. Как и предполагалось, система навигации восприняла планету как Землю и спозиционировала все объекты относительно центра гравитации. Челнок находился сейчас где-то почти на поверхности. Видимо, радиус фиолетовой планеты был немного больше, чем у Земли, поэтому на изображении он как бы висел в пространстве.
Маршрут от этой точки был проложен по дуге и предполагал один неполный виток вокруг планеты. Конец пути был в точке, откуда он предположительно появился в этом мире. Так, как будто он занимался чем-то совсем обыденным, Макс потянулся к ручке зажигания, но вдруг одернул руку назад.
«Ведь это, возможно, последние минуты моего пребывания на этой планете. Может быть, даже последние минуты жизни, а я вот так запросто хочу завестись и поехать, будто в понедельник на работу!» – подумал он. Макс, не выключая питания, вышел из кабины, отошел от челнока и присел на камень. Когда он оглянулся, то красота окружающего мира поразила его. Адреналин, забурливший в его крови перед тем, как рука приблизилась к зажиганию, изменил его восприятие. «Перед смертью не надышишься», – не к месту подумал Макс и вдохнул полной грудью чистейший воздух фиолетовой планеты. С моря дул легкий бриз, принося свежий запах с привкусом йода.
«Прощай, планета. Может быть, свидимся еще. Спасибо тебе за приют, за то, что приняла в своих лесах чужака, научила его выживать здесь. Мне было хорошо в гостях. Только теперь я это понял. Спасибо тебе и прощай!» Сказав это, Макс встал с камня. Сердце стучало все чаще. Нужно было решаться, или беспокойство и страх могли испортить все дело.
Зайдя в кабину снова, он устроился поудобнее в узком кресле, пристегнул ремни и решительно повернул ручку зажигания. «Штынь», – щелкнула ручка, и через секунду сзади челнока послышался нарастающий рокот двигателей. Макс подождал пару минут, пока указатель температуры системы не указал норму. Потянул маленький рычажок с надписью на русском «Отрыв» и почувствовал, как челнок плавно приподнялся на сантиметров тридцать над поверхностью.
Под правой ногой Макса находилась педаль ускорения. Его нога зависла над ней, дрожа от напряжения. Бережно, буквально одним пальцем, он коснулся педали и слегка нажал ее. Челнок качнулся вперед и поплыл над песком. Поворачивая штурвал, он сделал разворот на песке. За челноком оставался небольшой след нагара. Макс развернулся и стал плыть с минимальной скоростью по тому же следу, по которому этот челнок когда-то приземлился на фиолетовую планету.
Макс нажал на педаль чуть сильнее и вполне смог ощутить мощь, заключенную в двигателе. Челнок резко ускорился и полетел над песком со скоростью около шестидесяти километров в час. С непривычки она казалась невероятной, и Макс внутренне весь затрепетал. Медленно, контролируя силу нажатия, он прибавил еще хода и плавно разогнал машину до четырехсот. Деревья в лесу справа от него проносились так быстро, что их невозможно было рассмотреть. Это была скорость взлета. Макс потянул штурвал на себя, и челнок послушно взмыл над пляжем.