Модная тенденция марлевых повязок на лице преобразила людей, подкашивая морально, выедая различия. Теперь каждый, кто выглядел бледно, покашливая в платок и шмыгая носом, становился неприкасаемым в общественном транспорте.
“Главное — сохраняйте спокойствие” вещали инстанции красными заголовками на полках с газетами, а в аптеках пачками скупались различные фероны и кислоты, призванные к блокировке поступления необходимых веществ через мембрану вируса и задерживания его выхода в цитоплазму клетки хозяина. Дефицит чеснока и лимона в супермаркетах заставил пищевых поставщиков забить тревогу, взявшись за голову.
Сначала власти скрывали, что летальные исходы сосредоточены не только в Азии, но и переметнулись на другие стороны света. Начальные десять смертей во Франции журналистами озвучивались, как падение нескольких жертв от нового вида гриппа. Птицы были, свиньи были, кто же переносчик в этот раз, задалось вопросом общество, в то время, как незаметно для себя редело. Первыми, кто обратил на эпидемию внимание, стали большие корпорации, с многотысячными сотрудниками. Недосчитавшись больше трети работников, Л’ореаль подала запрос в Министерство здравоохранения, получив частное уведомление об эпидемии.
— У нас сегодня была массовая рассылка, — говорила одна женщина в очереди к кассе другой, — что эпидемия везде. — Приложив руку ко рту, прошептала едва слышно: — Говорят, люди умирают.
Как только в массы дошел слух о смертельной болезни, у вируса появилась номенклатура с наименованием первой известной жертвы — Бенджамина Блекорта, отправившегося в командировку в Таиланд. Именно тогда рассекретили малетропный вирус, приписывая ему высококонтагиозность. В этот раз переносчиками инфекционного агента являлись собаки породы сиба-ину (именно с одной из представительниц имел тесный контакт мужчина, остановившись в Бангкоке). Однако теория рассыпалась вдребезги, когда в медицинский центр Седарс-Синай Лос-Анжелиса попала женщина-аллергик с явными признаками этой заразы — высокая температура, хрипы в грудной полости, мышечные боли, мигрень и воспаление гортани. За этими симптомами всегда следуют рвота, диарея, сыпь, нарушения функций почек и печени и, в некоторых случаях, как внутренние, так и внешние кровотечения. У пострадавшей не было никаких домашних животных и вообще она вела довольно аскетичный образ жизни, выбираясь из дома лишь за продуктами, полностью выживая на пособие по безработице.
“Нам не хотят расшифровывать название”, “Кто виноват: собаки или люди?”, “Перерождение чумы”, “Естественный отбор в действии” — кричала желтая пресса, телешоу формата диванных докторов и авторские передачи по региональным каналам. Никто так и не знал, почему люди заболевают и как остановиться процесс, а главное, есть ли выжившие.
Мадлен откинулась на сидении, погрузившись в неприятные мысли о всеобщем безумии. Она, как неподготовленный, но все же специалист инфекционист-паразитолог прекрасно знала, что большинство эпидемий современности раздуты маркетолагами и рекламными кампаниями с целью заработать миллионы на новом чудодейственном лекарстве. А истинных причин многих болезней никогда не расскажут человеку без специального допуска к картотеке. Однако даже студентов их медико-биологического факультета тревожили реалии, которые с каждым новым днем не досчитывались по нескольку человек. Даже их поток не избежал отсутствующих, пока лишь известно, что ребята вышли на больничный, но насколько серьезны их дела, не обсуждалось.
— Земля вызывает Марс, как слышно? — в очередной раз нагло влез Гаспар, лениво держа руль одной рукой. — О чем мечтаешь?
— Тебе не кажется странным, что нет карантина? — внезапно для себя озвучила вопрос девушка, полностью корпусом поворачиваясь к собеседнику. — Ну то есть я хочу сказать, что школы, детские сады, заводы продолжают функционировать, хотя раньше при меньших процентах заболевших объявляли о домашней изоляции. А тут мы живем в обычном режиме, — Она отвлеклась на мигающий мобильный телефон, но быстро сбросив вызов, вернулась к беседе. — У дома есть небольшая бакалея, обычное фамильное дело, исключая того, что из мадам Ренмар осталась работать там одна, без своих племянниц и дяди Жерома. — Мадлен сглотнула ком в горле. — То есть ей тяжело вести хозяйство в полном одиночестве, но почему-то она продолжает принимать клиентов.