Мадлен ощущала замешательство друга, оно прослеживалось в каждой черточке холеного лица с тонким благородным носом, чуть выпирающим, может быть даже слегка квадратным подбородком и очерченными скулами. Губы, верхняя явно разделенная на два аккуратных розовых холмика, нижняя чуть пухлая, были плотно сжаты.
— Мадемуазель, сядьте, — заговорила тучная дама по правую сторону, протягивая пухлую руку с согнутыми пальцами, на которых поблескивали два ряда колец. — Неужели вам неинтересно к чему ведет весь этот бред?
Удивленно раскрыв глаза, девушка глубоко вздохнула и слегка приоткрыла рот. Она действительно неосознанно повторяла это слово.
У женщины был очень приятный голос, такой бывает у джазовых певиц, заставляющий трепетать под завораживающую мелодию.
— Благодаря эволюции появилось два вида человекоподобных — симиами и венатици, одни больше походили на обезьян, а другие на псовых, — как ни в чем не бывало спокойно продолжал Марселон, дождавшись, когда Гаспар посадит девушку подле себя. — Это именно те самые промежуточные звенья, которые якобы не находят на раскопках ученые, но на самом деле скрывают оба вида.
В комнате было два окна прикрыты плотными занавесками. Через них было сложно разглядеть пейзаж за окном, но красное пятно искусственного света, пробивающееся сквозь ткань оповещало о том, что на улице успело стемнеть и даже включиться фонарное освещение.
— Я готов показать тебе фотографии потом и другие доказательства моих слов, но сейчас речь ведется вовсе не о происхождении человечества, а его вымирании.
Мадлен попыталась отринуть лишние мысли, потоком скачущие по порогам в виде эмоций. Итак, что мы имеем? Какую-то весьма смутную историю про эволюцию людей, к тому же совершенно фантастическую и с явным мировым заговором, хотя куда уж без него. Но ведь в самом начале странного разговора действительно говорилось не о том.
— Элевзац, — с предыханием припомнила она незнакомое слово, отчего все в зале, казалось, задержали дыхание. — Кто это? Вы обещали прояснить.
Совершив пару пассов руками для бессловесной просьбы жене, месьё Дебюсси повернулся к девушке лишь после того, как Ирэн согласно кивнула и молча покинула комнату, плавной походкой пройдя за спинами собравшихся.
— Элевзацами были те, кто добровольно отказался от памяти и мести симиами, интегрируясь в их цивилизацию. — На высоком лбу собрались морщины, широкие брови приподнялись. — Это было очень давно, поэтому они стали потерянными для нас…
-Вас? — в очередной раз перебила девушка, чуть подвизгивающим тоном. — Кого вас?
Кас осторожно придвинулся, положив теплые ладони ей на плечи и развернув к себе.
— Нас, Мадди, мы все относимся к одному виду и нашими прародителями являются венатици.
Что-то внутри ухнуло,а т после застучало, должно быть сердце отреагировала, после чего в нему присоединился шум в ушах — тонкая надоедливая свирель монотонно играла одну и ту же высокую ноту беспрерывно.
— И вы считаете, что я поверю? — совладав с трясущимися руками, она оправила задравшуюся кофточку. — В этот абсурд?
В комнате поднялась температура и стало нестерпимо жарко. Возможно все дело в количестве людей, собравшихся в небольшом помещении.
Но комедия и не думала заканчиваться, не стали сменяться декорация и действующие лица, просто вернулась жена господина дома, неся в руках резную шкатулку с каймой из позололты, дутая, лакированная, с неизвестным рисунком, но вряд ли именно этот предмет наполнял таким фанатичным блеском глаза Ирэн.
— Здесь есть фотографии, фрагменты зубов и костей наших предков. Я готов поделиться с тобой этими реликвиями, — мужчина постучал по крышке ларчика. — Но дослушай до конца, дело не в том, кто мы, а в том, что твориться в мире.
Малеотропный вирус, кивнула девушка. Она первоначально знала, к чему приведет эта беседа, но чтобы все завело в такие дебри, такого девушка не ожидала даже от этого своеобразного дома с его обитателями, чтящими чистокровность.
— Да-да, сейчас речь будет об общей беде, а именно той хвори, что убивает людей, — подтвердил догадку Марселон. — Он был изобретен, как оружие массового уничтожения, но не должен был быть использован в качестве нападения, — явственное сожаление в голосе заставило вздрогнуть. Неужели этот человек причастен к катастрофе? — Это по вине одного из венатици мы наблюдаем столько смертей симиами.
Она передернула плечами, перестав удивляться несколько минут назад.