— Мы родственники, — напомнил я себе, потянув за рукав рясы вперед, чтобы ненароком не врезать кулаком по ангельскому личику с маленьким аккуратным носом, пухлыми алыми губами и большими озерными глазами в обрамлении длинных черных ресниц.
Нянчиться с братом, которого я до этого в жизни видел от силы раз пять, не хотелось, но миссия жгла клеймом ответственности. Когда я был только рекрутом, то давал присягу, что буду всячески защищать и оберегать княжества будучи призрачным воином, что в отличие от замковой стражи и гвардии солдат, я буду напрямую следить за жизнями всех действующих и возможных князей.Для закрепление клятвы из моих мои жилы на руке были проткнуты небольшой тонкой ритуальной булавкой, вытягивающей ровно необходимое количество капель, пущенных в полёт над кодексом чести элитного отряда.
Принюхался, задвигав двумя твердыми шарообразными наростами над переносицей и максимально раскрывая разрезы ноздрей — воздух вязкий, как после дыма и гари, также слышится запах зловоний клоаки и немытых тел.
— Кремняк в пяти-десяти сотнях шагов от нас, я чувствую, — недовольно произнес, отметив, что мы едва поспеваем.
Парень тоже попытался втянуть воздух, но его не обученный обонятельный орган мало чем помог.
Я хромал, как это ни прискорбно было осознавать, но с каждым шагом правая нога всё меньше и меньше слушалась меня. На ощупь в районе укуса кожа опухла и стало нарывать, видимо если не яд, то инфекцию немытые зуба падальщиков занести сумели. Итак вылил часть фляжки со спиртом, на более тщательное промывание просто не хватало времени. Брат и того выглядел хуже, тонкий как тростинка, сгорбленный, дышит тяжело, постоянно отстает и потирает плечо. Совершенно не обучен орденом проходить большие дистанции, хотя монахом это и не нужно.
Вообще лангумны сумели приобрести наилучшие черты от каждого народа: от тогарийцев это хорошо развитые мускулы, впечатляющие даже у женщин, полупрозрачная блестящая кожа кремового оттенка одинаково индифферентно относящаяся и к лютой стуже, и к ярой жаре — благодаря специальной алмазной пыльце мы не могли ни обгореть, ни отморозить себе ничего. Ну и самым выдающимся приобретением от расы глаза с полноценным третьим веком — мигательной перепонкой, позволяющей защищать очи или увлажнять без потери видимости. Флоринкийцы же, в свою очередь, обеспечили нас длинным гибким телом с эластичной лёгкой костной структурой, очень упругой на практике, потому что её практически невозможно сломать или повредить. Еле заметный небольшой нос с длинными каплями ноздрей по бокам и двумя наростами позволяет различать огромное количество запахов. Слуховые органы наши практически не имеют наружного уха, лишь небольшая складка кожи говорит о том, что внутри сокрыта барабанная перепонка, а также сложная по строению улитка с большим количество чувствующих клеток, поэтому слышим мы отменно, но никогда нельзя определить, вслушиваемся ли. На протяжении всего позвоночника идёт едва заметный гребень с небольшими шипами плавно переходящий в хвост с жалом на конце. У истинных флоринкийцев хвосты очень длинные и способны производить неограниченное количество яда, а у нас хватает ровно на один укол после чего необходимо несколько часов восстанавливаться. В отличие от той или иной расы мы имеем обычные волосы, довольно мягкие на ощупь и у каждого представителя они имеют свой особенный оттенок, практически нет никаких ограничений. У Гинелия, к примеру, терракотовые, а у меня коралловые.
— Я не дойду, — на последнем издыхании сказал юнец и начал заваливаться набок. Ничего не оставалось сделать, как подхватить его и взвалить себе на гребень. Было желание чуть больше выпустить пластины, чтобы насадить брата и не испытывать сильную боль в запястье при поддержке, но такое отношению к будущему князю являлось негуманным.
— Представьтесь, — громко бросил голос из-за закрытых ворот. В маленькой щели сначала один затем другой показались тогарийские глаза.
— Рейлан Варан из ржавокровных лангумнов, вторая ветвь от дискруса. Со мной монашеский прислужник, наткнулись на стаю гаморритов третьего поколения, — послушно отрапортовал, выпрямляясь, хотя хотелось прямо здесь бросить поклажу и закалиться на мягкую перину, предварительно пропустив стаканчик горячительного в каком-нибудь из местных кабаков.
Нас пустили, долго и со скрипом поднимая укрепленные ворота города и уступая дорогу двум путникам в один из грязнейших и беднейших городов княжеств.
— Одна ночь и любые твои самые грешные желания будут исполнены, — подошла, виляя бедрами, в длинном плаще флоринкийка, её хвост свободно покачивался в такт движениям, игриво выпущенный из-под полов вискозы. Хищные высокие скулы, небольшие клыки выглядывали из-под верхней иссиней губы, смоляные волосы собраны в высокую замысловатую прическу, пара прядок ниспадала на длинную шею у основания которой виднеются первые несколько шипиков, уходящих далеко под одежду.