Ханна стиснула зубы, но в глазах ее мелькнул страх.
- Ну, это уж слишком! - вскричала Грейс и схватила Мэри-Луизу за руку. - Сию же минуту извинись - сначала передо мной, а потом перед Ханной.
Девочка уставилась на гувернантку, ее голубые глаза расширились от изумления:
- Что?
- Я жду твоих извинений, и мисс Ханна тоже.
- Во-первых, - процедила Мэри-Луиза, - я скорее умру, чем стану извиняться перед какой-то ленивой негритянкой.
Грейс отшатнулась. Чего она ожидала? Это ведь не Нью-Йорк, а глубокий Юг. Мэри-Луиза воспользовалась моментом и выскочила из комнаты.
- Ничего, ничего, мисс О'Рурк, - пробормотала Ханна. - Когда будете готовы, спускайтесь вниз и поешьте чего-нибудь. Джон принесет ваши чемоданы.
И она вышла.
Грейс в жизни не видала таких безобразных манер у ребенка. Разрешат ли ей наказывать девочек? Господи, если нет, как же она справится с маленькой нахалкой? Она с облегчением вздохнула, когда в коридоре послышались шаги и вошел Джон, неся два небольших чемодана. За ним семенил мальчик лет шести с ее саквояжем.
- О, Джон, большое вам спасибо, но ведь этот саквояж слишком тяжел для ребенка.
- Я всю дорогу тащил его сам, - похвастался малыш, и белые зубки ослепительно сверкнули на его круглой темнокожей рожице.
- Не болтай, пока к тебе не обратятся, - одернул его отец. Пожалуйста, не сердитесь на него, мэм.
- Что вы, я совсем не сержусь, - быстро сказала Грейс.
Мальчик только что был так горд собой, но теперь, после слов отца, печально понурился. Грейс с улыбкой наклонилась к нему и спросила:
- Как тебя зовут?
- Джеффри, мэм.
- Большое тебе спасибо, Джеффри, за отличную работу.
Смущенный и довольный, он переступил с ноги на ногу.
- Если вам еще что-нибудь понадобится, вы просто позовите меня или Ханну, - сказал Джон, выходя и подталкивая перед собой сынишку.
Грейс пошла посмотреть, где находится классная комната, и обнаружила ее в конце коридора. Это, по-видимому, была еще и детская. Здесь Грейс увидела младшую мисс Баркли; Маргарет-Энн, шестилетняя девчушка, удивительно походила на свою сестру, разве что была более пухленькая. Она сидела на полу и играла с куклой, которая явно стоила бешеных денег. Прервав игру, она подняла глаза и стала разглядывать Грейс.
Та улыбнулась и, подойдя, опустилась на корточки возле нее.
- Здравствуй, Маргарет-Энн. Какая красивая кукла! Я твоя учительница.
- Она моя, - сказала малышка, крепче прижимая к себе куклу. - И я терпеть не могу учиться. Я не хочу читать.
- Я тоже не слишком любила уроки, представляешь? Особенно когда мне было столько же лет, сколько тебе сейчас.
- Я терпеть не могу учиться, - упрямо повторила девочка, и глаза ее наполнились слезами. - Я не хочу читать!
- Сегодня уроков не будет, Маргарет-Энн, - сказала Грейс как можно спокойнее, поднимаясь с пола. - Но завтра мы начнем заниматься, и ты увидишь, как это весело и интересно.
- Я не хочу заниматься! - крикнула Маргарет-Энн и так швырнула куклу, что та пролетела через всю комнату и ее фарфоровая голова от удара об пол раскололась.
Грейс молча смотрела на чудесную золотоволосую куклу с разбитой головой.
Маргарет-Энн вскрикнула и выбежала из комнаты.
Грейс вздохнула - начинались неприятности - и вышла вслед за ней.
- Мама, мама! - всхлипывала Маргарет-Энн, исчезая за поворотом коридора.
Грейс бросилась за ней. Только этого ей не хватало - чтобы ребенок в слезах прибежал к матери, когда она еще и двадцати минут не проработала здесь. Она завернула за угол и - бух! - налетела на живую стену - жаркое, мускулистое тело мужчины. Сильные руки обхватили ее, прижимая к мощным, стальным бедрам и твердой как скала груди. Лицо ее уткнулось в тонкую белую рубашку, чуть влажную от пота. Острый мужской запах ударил ей в ноздри. Широкие ладони нежно, уверенно сжимали ее бедра. Он засмеялся - низко, раскатисто:
- Так что это у нас здесь стряслось?
Глава 3
Грейс пришла в себя.
Она стояла, тесно прижавшись к мужчине... к незнакомому мужчине. Руки его беззастенчиво, ласково поглаживали ее бедра. Сердце ее бешено колотилось, колени подгибались, внутри все как будто таяло. Он снова рассмеялся - все тем же глубоким, раскатистым смехом. Упершись кулачками ему в грудь, Грейс оттолкнула его.
И подняла глаза.
Она тотчас же узнала его.
Не из-за его потрясающей внешности - чудесно вылепленных скул, прямого, с широкими, нервно подрагивающими крыльями носа, чувственных, суливших наслаждение губ, синих, как сапфир, глаз и золотистых, словно солнечные лучи, волос, но оттого, что из всех людей, собравшихся в особняке вам Хорна в тот вечер два года назад, он был единственным, кто нашел ее забавной. Он один смеялся так, будто вопрос о женских правах - всего лишь шутка! Не говоря уж о том, что в тот раз - так же, как и сейчас, - он вертел ее, словно мешок с бобами, перекинув через плечо и бесстыдно похлопывая по заду. Да-да, она ничего не забыла! Грейс не знала, как его зовут, но она знала его.
Мужчина широко улыбался. Глаза его блестели. В уголках рта появились две глубокие ямочки. Зубы были белые и ровные.
- Как вы смеете! - вскрикнула Грейс. Он приподнял одну бровь.
- О, прошу прощения - я нечаянно налетел на вас.
Его тягучий техасский выговор ласкал слух. Грейс, к вящей своей досаде, вспыхнула - ведь им обоим было ясно, что это она сама налетела на него с разбегу. Она с достоинством выпрямилась и попыталась пройти мимо него, но незнакомец загородил ей дорогу. Лицо ее застыло от ярости.
- Не убегайте. Зачем же так сердиться? - добродушно пробормотал он. Как вас зовут?
- Грейс О'Рурк.
Мысли ее заметались. Узнал ли он ее? Прошло почти два года с той короткой встречи, и на ней тогда был берет, прикрывавший лицо. Грейс старалась не поддаваться панике, но можно ли забыть активистку, взобравшуюся на рояль в разгар званого вечера и устроившую скандал? Если он узнает ее, она скорее всего лишится работы. Похоже, он свой человек в доме Баркли. Кто же он? Брат?
Кузен? Любовник? О Господи, пусть это окажется гость... который вот-вот уедет! Ей нельзя потерять работу!
- Грейс О'Рурк, - протянул незнакомец, точно пробуя ее имя на вкус. Как видно, оно ему понравилось, и он улыбнулся так, что у нее сжалось горло. В смятении Грейс снова попыталась протиснуться мимо него. Могучей рукой он преградил ей путь и подмигнул, будто намекая на какую-то лишь им двоим известную шутку.
- Мисс Маргарет-Энн, а ну-ка выходите! - Его глаза, устремленные на Грейс, смеялись.
Грейс так и застыла на месте.
Дверь рядом с ними отворилась, и появилась Маргарет-Энн: вид у нее был воинственный, глаза красные от слез.
- Это и есть маленькая беглянка, которую вы ищете?
- Да, благодарю вас, - сказала Грейс. Маргарет-Энн исподлобья взглянула на нее и бросилась к золотоволосому незнакомцу:
- Она разбила мою куклу! Она разбила Лайзу! Он взял ее на руки и поднял высоко в воздух.
- Не может быть! Бедная Лайза! Но ведь мисс О'Рурк сделала это не нарочно, она ведь не хотела, правда?
Он прижал к себе девочку и ласково потерся носом о ее личико. Даже самый капризный ребенок не смог бы устоять перед ним.
- Мисс О'Рурк ведь наверняка ужасно жалеет о случившемся. А вы, принцесса, должны быть милостивы и простить ее.
- Я не разбивала ее куклу, - сказала Грейс, с трудом сдерживая негодование. - Она сама бросила ее на пол от злости.
Он заглянул в глаза девочке.
- Маргарет-Энн! Та заплакала.
- Ну-ну, малышка, - тихонько бормотал он, покачивая ее. - А как ты думаешь, не отвести ли нам Лайзу к доктору?