На следующие выходные он снова напросился к бабушке в гости; на этот раз она просила его перекопать половину участка и собрать колорадских жуков с картошки. Он действительно привез с собой четыре рулона белых как снег обоев, на которых никто и никогда при всем желании не разглядит узоров.
Приехав, первым делом Эмиль бросился в спальню и посмотрел, как там мелкий, большевик и рогаторукий. Динозавров не было, но все также просматривался пейзаж с папоротниковым лесом. Уже через пять минут Эмиль снова глянул – из леса высовывалось три тела динозавров.
Три часа Эмиль грелся под солнцем, махал лопатой, затем они с бабушкой Галей обедали, и, наконец, он выцепил минутку, чтобы проверить чудовищ.
Зашел в спальню, и понял, что что-то изменилось. Летнее солнце нагревало деревянный подоконник и старых кукол на нем; птицы пели, но внезапно до Эмиля дошло, что все стены комнаты состоят из одних и тех же обоев – грязно-оранжевых.
Он дернулся и вскрикнул, пощупал обои. Спешно вышел, отдышался.
Как теперь оставить тут бабушку?
Эмиль собрался с духом и засунул только голову в дверной проем, посмотрел на переднюю стенку напротив двери и увидел, что комната окружена как минимум восемью динозаврами. Эмиль вышел на улицу и налил родниковой воды из-под крана, выпил.
Пшикнул себе в горло ингалятором, нашел в тайничке дедовы сигареты, которые тот держал на случай, если приедет. Эмиль закурил, хотя уже давно этого не делал.
Бабушка крикнула с другого конца участка:
– Не поможешь мне прополоть грядку с кабачками? Они полосатые, как ты любишь. А?
– Пять минут, бабушка! – крикнул в ответ Эмиль, затушил сигарету и решительно ступил на порог дома. Он медленно подкрадывался к спальне, как вдруг услышал звук рвущейся бумаги. Все когда-либо слышали этот звук, если занимались ремонтом сами – когда отдираешь старые обои и длинный-длинный лоскут обоины отлипает по всей высоте стены. Эмиль сделал еще шаг.
– Эмиль? – крикнула бабушка.
Внук вернулся и встал между двух теплиц с руками в бока:
– В чем дело, милый?
– Я, пожалуй, займусь ремонтом. Самое время. Поставлю вариться клейстер. Где у тебя мука?
Бабушка начала качать головой, но как только взглянула на вспотевшего внука, на его дикие округлившиеся глаза, то не стала возражать и объяснила местоположение муки.
В течение получаса Эмиль стоял на кухне и варил клей, пока за дверью спальни нарастал шум, словно из юрского периода.
Динозавры явно пожирали какую-то добычу.
Потом их атаковали птеродактили; потом они занимались водопоем. Так Эмиль себе объяснял все происходящее, чтобы не умереть от сердечного приступа. Он повесил две мокрые от пота футболки на бельевую веревку над диваном, надел чистую, и, наконец, взял в одну руку кастрюлю с клеем, во вторую обои и толчком ноги открыл дверь в спальню.
К тому моменту уже стемнело, и в комнате нельзя было ничего разглядеть. Он перешагнул через высокий порог и попытался нащупать выключатель в спальне. Всё это время звуки животного мира папоротниковых лесов не смолкали и давили на ушные перепонки.
Включатель света Эмиль не нашел, поэтому скинул рулоны обоев и поставил кастрюлю на землю. Через минуту глаза привыкли к темноте, и он понял, что находится в лесу: стены спальни пропали, а пол спальни оказался рыхлой землей. Вокруг трещал доисторический лес.
Рядом послышался грудной рык и Эмиль упал в траву, точно мертвый. Мимо прошла большая темная фигура, и на фоне луны Эмиль узнал силуэт большевика. Большевик пошуршал верхними кустарниками и пошел патрулировать южную часть своего леса. Эмиль пролежал в траве часов пять-семь, если не больше, ждал, когда наступил рассвет.
За это время его пару раз пробивала лихорадка, но он справился.
Больших насекомых и змей он сбрасывал с себя и снова застывал, как каменный, пообещав себе, что запишется на курс массажа, как только вернется.
С первыми лучами солнца Эмиль подполз к рулонам с белыми обоями, взял тот, что меньше всех вымок в росе и раскатал.
Следующий день он лежал в самых густых кустах и веткой вытеснял орнамент на белоснежных обоях.
Он не имел представления, как создать стереокартинку, но другого плана не придумал.
Он уже слишком зловонно пах страхом, чтобы пробыть тут дольше: хищники могли обнаружить его по запаху, даже если бы он не двигался. Поэтому Эмиль пододвинул раскатанный рулон ближе к льющемуся между кустарников лучу солнца и приготовился увидеть дом бабули.
То ли под действием страха, то ли адреналина, ему действительно удалось увидеть совершенно бессмысленный объем в своей картинке.