— Это мы ещё посмотрим, — прошептала Гермиона.
Регулус многозначительно поднял брови, ожидая продолжения.
— На площади Гриммо объявился кое-кто, а то мы уже заждались, — Гермиона решила сменить тему разговора. Она видела ночью двоих Пожирателей смерти в чёрных мантиях, они таращились в сторону дома. Появление тёмных волшебников лишь усугубило настрой Гарри, Рон стал ещё раздражительнее. Отчасти поэтому Гермиона и уходила от них сюда.
— Я так понимаю, это был сарказм? — протянул Регулус.
Гермиона пожала плечами и открыла принесённую в кабинет ещё вчера книгу сказок.
— Я слышал крики матери с первого этажа… — осторожно начал Блэк.
— О, да! — усмехнулась Гермиона. — Они слышны по всему дому!
— Здесь был оборотень! — выпалил Регулус.
Гермиона дёрнулась и вскочила с кресла.
— Это был наш друг! — процедила она, приблизившись к портрету.
— Друг? — издеваясь, переспросил Регулус, сузив глаза. — Это я — Ремус Люпин, — передразнил он. — Я знаю, кто это! Это муж Нимфадоры Тонкс, дочери Андромеды и грязнокровки Тонкса!
Гермиона ахнула от удивления. Откуда он мог знать об этом? Она ничего не говорила о Ремусе или Доре.
— Грязнокровки Тонкса? — прошипела Гермиона. — Ах, ну да, такие как я или Тонкс похитили у вас, невинных чистокровок, магию!
— Магловские выродки, — зло выплюнул Регулус.
Гермиона застыла на месте. «Регистрация магловских выродков» — так называлась статья в «Ежедневном пророке», принесённом Люпином.
— Откуда ты всё это знаешь? — потрясённо прошептала Грейнджер.
— Не твоего ума дело, — отрезал Блэк и отвернулся.
— Вы, чистокровные, так кичитесь своей кровью, а на деле не отличите её от крови маглов! Ремус замечательный человек! — горячо воскликнула Гермиона. — Он многим пожертвовал ради всех нас! Он рискует своей жизнью каждый день, защищая таких как я! — Гермиона почувствовала, что дрожит. Вся злость, которую она не смогла выместить на Гарри, назвавшего Люпина трусом, выплёскивалась из неё в потоке слов. — Он потерял своих друзей! Проклятье, он один из сильнейших волшебников, которые мне известны, но я никогда не видела его Патронуса! Ты знаешь, Блэк, что это такое Патронус? Он не даётся волшебнику, у которого мало светлых воспоминаний, или они так глубоко, что недоступны для такой сложной магии!
Гермиона перевела дыхание. Она с яростью посмотрела на портрет Блэка, и где-то на границах её сознания забилась невесёлая мысль: она сказала лишнее. Регулус был взволнован и, кажется, даже напуган. Левой рукой он судорожно сжал такую же нарисованную палочку, как и он сам. Костяшки пальцев побелели.
— Ты сказала, — прохрипел он, глядя исподлобья на Грейнджер, — что Люпин потерял друзей…
Гермиона почувствовала во рту горечь. Она давно решила, что не будет рассказывать, пусть даже ненастоящему Блэку, о том, что их род прервался, что Сириуса убила собственная кузина, а сам Регулус погиб мучительной и страшной смертью, что их мать не пережила такого горя, а остальная часть дома была разграблена и заброшена.
— Я знал Люпина ещё в школе, — прошептал Регулус едва различимо. — Ведь это, наверняка, он. Я прекрасно помню его: один из гриффиндорских друзей моего мятежного братца. Поттер, Блэк, Люпин и коротышка Питер, следующий за ними по пятам… Значит, они мертвы.
— Петтигрю жив, — холодно откликнулась Гермиона.
— Северус всегда твердил, что мы недооцениваем мальчишку, — отстранённо проговорил Регулус. — Видимо, он был, как всегда, прав, когда говорил, что этот крысёныш ещё покажет своё лицо.
Имя Снейпа резало слух. Гермиона не хотела слышать о бывшем преподавателе, тем более о том, что Северус Снейп ещё в молодости разглядел в Хвосте то, что не смогли за все годы увидеть остальные Мародёры, делящие с Петтигрю одну спальню мальчиков в школе.
— Ещё как показал! — вскинула голову Гермиона. — Он предатель и убийца, хотя ты, наверняка бы, оценил его по достоинству, — голос Грейнджер стал злым и колючим. — Он служит твоему обожаемому Лорду. Он причастен к смерти многих людей, из-за него Сириус провёл тринадцать лет в Азкабане!
— Значит, мой брат скончался в тюрьме? — презрительно выплюнул Блэк.
— Мерлин, нет! Он вырвался оттуда! Он погиб, спасая моих друзей и меня от Пожирателей смерти! Он отдал свою жизнь ради того, чтобы дать нам шанс победить Тёмного Лорда!
Регулус странно посмотрел на Гермиону, на какой-то миг ей показалось, что он вот-вот сойдёт с холста и прикончит её на месте своей волшебной палочкой из кипариса с сердечной жилой дракона. Его высокий голос заставил Гермиону содрогнуться.
— Сириус глупец, отщепенец и предатель крови! — резко сказал Регулус, опасно сверкнув глазами. — Лучше бы он сдох в тюрьме за решёткой среди могильного холода и смрада Азкабана!
— Что ты такое говоришь? — потрясённо прошептала Гермиона, отшатываясь от стены.
— Я бы никогда не пожертвовал жизнью ради маглов или грязнокровок! — заявил Регулус. — И, уж точно, я бы сделал всё, чтобы помочь в его великом деле Тёмному Лорду!
Гермионе захотелось рассмеяться ему в лицо. Она открыла рот, чтобы рассказать, как «верно» Регулус служил Волан-де-Морту, но вовремя остановила себя.
«Зачем? Этот мальчишка на стене всё равно не поймёт этого, — подумала она. — Тот Регулус Блэк, что утонул в чёрном озере с уродливой меткой на предплечье, с грузом страшных и горьких поступков, был куда лучше, чем этот нарисованный шестнадцатилетний невинный мальчик».
*
Исходя из записей, сделанных мистером Олливандером: Палочки из кипариса ассоциируются с благородством. Великий средневековый изготовитель волшебных палочек Джерейнт Олливандер написал, что для него всегда было честью подобрать пару кипарисовой палочке, поскольку он знал, что встретил волшебницу или волшебника, которому суждено умереть смертью героя. Палочки из кипариса находят родственную душу в людях смелых, храбрых и самоотверженных, таких, кто не боятся противостоять теневой стороне своей природы и природы других.
========== Глава четвёртая — Мистер Данти ==========
Миновала середина августа. Раньше Драко любил этот летний месяц. Раньше, но не сейчас.
Малфой вытянул ноги, развалившись в кресле. Он устал. Нет, он был вымотан. Драко закрыл газету и небрежно откинул от себя номер «Ежедневного пророка» к старым выпускам, валявшимся на столе.
Недовольный чем-то в последнее время родственник странно покосился со своего портрета на волшебную газету.
— Кто это «Нежелательное лицо №1»? — хмуро спросил Блэк, прочитав заголовок статьи лежащей к нему вверх ногами газеты.
«Нежелательное лицо №1», похоже, плевать хотело на свою нежелательность. Волшебники то тут, то там видели Поттера в переулках магического Лондона. Сначала Драко решил, что очкарик спятил, и героизм в его крови вкупе с гриффиндорской безрассудностью всё-таки превысил все допустимые нормы. Это было странно — открывать номер «Пророка» и надеяться, что снова увидишь статью о том, что неугомонный Поттер кому-то опять попался на глаза. И Малфой каждый день находил нужные ему строчки.
— Этот очкарик на колдо-фото — «Надежда всего магического мира», — усмехнулся Малфой. — Гарри Поттер.
Драко перевернул страницу и поднял газету, показывая её Блэку.
— А это его сообщники по спасению оного, — ткнул он пальцем в снимок ребят из Отряда Дамблдора на второй полосе. — Тупица Лонгботтом, выскочки Уизли, грязнокровка Грейнджер…
Регулус нахмурился ещё больше, узнав на фото свою новую знакомую из дома на площади Гриммо.
— Они подписали себе смертный приговор, — рассуждал Драко вслух. — Особенно Грейнджер, если вздумает вернуться в Хогвартс.
— Она не вернётся, — выпалил Регулус и замер под удивлённым взглядом Малфоя. — Как и этот Поттер, — поспешил добавить Блэк. — Они же не настолько глупы, хоть и гриффиндорцы. Эй, ты сказал мне, что не знаешь Поттера!— попытался отвлечь Драко Регулус.
Драко подозрительно всмотрелся в “невинные” глаза Блэка. Здесь что-то не так. Определённо.
— Я сказал, что не знаю о Джеймсе Поттере… — протянул Малфой.