— Извини, — выдавила она.
Драко кивнул.
— Был рад повидаться, — насмешливо сказал он, торопливо отворачиваясь и благодаря про себя Пивза. — Счастливо оставаться!
— Мы потеряли меч! — крикнула Гермиона, когда Драко вышел. Его рука легла на дверной косяк, а сам он болезненно ударился ногой о камни, оставшиеся от дыры в стене.
— Что, прости? Скажи, что я стал глуховат, что мне на ухо наступил квинтолап. Ты только что произнесла это? Потеряли меч?!
— От тебя это слышать ещё неприятнее, — Гермиона поморщилась, как от зубной боли. — Не всё потеряно.
— Нет, конечно, если у вас есть второй такой же, — протянул Драко, но тут же поймал на себе очередной подозрительный взгляд Грейнджер. Его голос прозвучал слишком похоже на привычный малфоевский гнусавый распев. Снова. — Мерлин, это место мне порядком осточертело. Оно приносит одни дурные вести, — отрезал Драко, машинально потерев маску на лбу. Кожа чесалась в том месте, где когда-то зияла рана, полученная на этом самом складе.
Пока Грейнджер не «обрадовала» его другими новостями, Малфой поспешил убраться оттуда.
*
Пасхальные каникулы Драко предпочёл несмотря ни на что провести рядом с матерью, ей, казалось, стало в последние дни ещё хуже. Впервые Драко ощутил сходство матери с Беллой. Тот же блуждающий взгляд.
Блэковское безумие.
«Все Блэки — безумны, — подумал Драко, перешагивая порог родного дома. — Сумасшедшая Беллатриса, помешанная на чистоте крови Вальбурга, сумасбродный крёстный Поттера — Сириус Блэк, безрассудный храбрец Регулус, теперь моя обезумевшая от горя мать… И я сам недалеко ушёл», — Драко вдруг так отчётливо осознал это, что голова резко пошла кругом. Он тоже Блэк, пусть только на одну половину, более того, на лучшую. Как ни крути, Нарцисса куда порядочнее Люциуса. Отрицая правду, ничего не изменишь. Драко был Блэком, и его поступки были столь же безумны.
Драко поднялся по мраморным ступеням, свернул в коридор, ведущий к собственной спальне. Ноги ступали тяжело, в висках бухало сердце.
«Мы потеряли меч»
«А голову вы свою не потеряли»? — хотелось спросить ему Грейнджер.
Драко отворил дверь и вошёл в свою комнату. Здесь всегда было немного прохладно, но никогда не было так же уютно, как в комнате Нарциссы.
На подоконнике сидела рыжая сова, цветом перьев ужасно напомнившая Драко семейство Уизли. Он никогда не любил Джинджер — обожаемую сову лучшего друга, любившую растопыривать холёные пальцы с длиннющими когтями в момент отвязывания от лапы письма.
Драко ожидал, что хотя бы Блейз порадует его чем-нибудь интересным и подсластит и без того неудавшиеся деньки Пасхальных каникул.
Но написанное Забини огорчило его ещё больше.
========== Глава тридцать вторая — Панси Паркинсон ==========
«Нас губит как раз то, что мы любим»,
— Дж. Мартин, «Игра престолов»
Стены башен старинного замка вздымались ввысь. Море бушевало, кидая валы на мокрые камни, но замок, грозно возвышающийся на меловых скалах, стоял уже несколько веков непоколебимо. Серые камни столь плотно прилегали друг к другу, что не было ни одной трещины, куда мог бы проскользнуть ветер.
Остров Уайт, ранее известный как остров Вектис,входил в состав юго-восточного региона Англии и был родным краем семейства Паркинсон. Правда, они гостили в замке только летом и никогда раньше не приезжали сюда на Пасху.
Панси привыкла к шуму волн и шквальному ветру, приносящему запах моря и соли.
Родители забрали её из Хогвартса посреди Пасхальных каникул. Конечно, Панси знала для чего. Но ведь изначально они пообещали ей, что она проведёт каникулы в школе.
Пришло её время. Слёзы брызнули из глаз. Как же она не хотела иметь на предплечье уродливый знак Лорда. Вот бы оказаться как можно дальше отсюда.
Панси едва успела оставить записку Драко перед тем, как покинуть Хогвартс, но надежд на помощь Малфоя она особых не питала. Был ещё Блейз, но Забини находился далеко, и что мог мальчик против Пожирателей смерти? Конечно, если этот мальчик не Гарри Поттер.
Паркинсон посмотрела на напольные часы, показывающие без десяти шесть. Осталось всего несколько минут до ужина. Панси услышала осторожный стук в дверь.
«Только бы не за мной! Не сегодня! Ещё рано!» — в ужасе подумала она.
Паркинсон смахнула рукавом бархатного чёрного платья слёзы и поднялась с подоконника, на котором просидела уже несколько часов за своими размышлениями. Она разгладила складки на платье и мельком взглянула в огромное зеркало в золочёной раме.
«Как будто в трауре», — некстати подумалось ей.
Стук повторился, и дверь тихонько отворилась.
— Молодая госпожа готова? — спросил писклявым голоском домовой эльф Паркинсонов. — Хозяин велел поторопить мисс на ужин.
— Готова, — шмыгнув носом, сказала Панси. Она мотнула головой, отчего тёмные локоны подпрыгнули.
«Всего лишь ужин», — вздохнула она.
В школе Паркинсон дразнили мопсом, и, конечно, она слышала это за своей спиной. Раньше девушка думала, что обиднее ничего и быть не может, но недавно ей дали новое прозвище, причём нарёк её им собственный младший брат. «Плаксивая вдова» — звал её Роджер за траурных цветов закрытые платья и постоянно покрасневшие от слёз глаза.
Панси взяла на руки щенка и провела бледной ладонью по его гладкой шёрстке. Вот они, её последние деньки свободы.
— Сегодня в замке гость, — пропищал эльф.
Панси с испугом выпустила пса из рук на ковёр и вышла из спальни.
Она прошла по коридорам, дотрагиваясь дрожащими пальцами до родных стен.
«Я хочу упасть в обморок, — сказала себе Панси. — Хочу отключиться и ничего не помнить. Пусть это будет кто-то другой, пусть к нам явился не Лорд».
Она спустилась по лестнице вниз, на первый этаж.
Мистер Паркинсон нервно расхаживал по холлу, его жена обмахивалась тяжёлым веером, казалось, что она-то как раз вот-вот готова была упасть без чувств.
— Панси, — сказал отец, заметив спускавшуюся к ним дочь. — Почему так долго?
Панси так и замерла посреди лестницы.
— Милая, — произнесла мать. — К нам пожаловал твой однокурсник.
Отец протянул дочери руку, и Панси с волнением преодолела оставшееся расстояние и вложила свою вспотевшую ладонь в его.
— Блейз Забини, — грустно улыбнулся отец.
— Блейз? — выдавила Панси.
«Как мне могло прийти только в голову, — нервно усмехнулась Панси, — что Тёмный Лорд сам посетит нас. Он не приходит сам, приходят к нему».
— Здравствуй, Панси, — Забини поднялся с дивана. — Ты так поспешно уехала. Хотел удостовериться, что всё хорошо.
Мистер Паркинсон кивнул и указал рукой в сторону стола, на который эльфы ставили последние блюда.
— Всё хорошо, — ответила за дочь миссис Паркинсон. — Панси в последнее время много болела, мы решили, что дома ей станет лучше.
— А ещё, — присаживаясь за стол, сказал Блейз, — в замке ей безопаснее, и увезти её отсюда будет легче, чем из школы, день и ночь охраняемой дементорами и Пожирателями смерти.
«Так вот в чём дело! — поразилась Панси, бросив быстрый взгляд на родителей, испуганных словами Забини. — Они привезли меня так поспешно не для встречи с Тёмным Лордом, а совсем даже наоборот!»
— Вы откровенны, Блейз. Хорошо. Я отвечу вам с той же откровенностью, — сказал мистер Паркинсон. — Мы не хотим, чтобы Панси стала слугой Лорда, довольно и нас.
— Угадайте, откуда я узнал, что Панси здесь? — спросил Блейз.
— Малфой! — недовольно воскликнула Панси, бросив на стол салфетку.
— Нет, Драко молчит, как рыба. Мне сообщил об этом Крэбб, — странно усмехнувшись, сказал Блейз. — И я даже знать не хочу, откуда это стало известно ему.
— Лорд всё знает, — поникшим голосом сказал мистер Паркинсон.
— Видимо, да, — согласился Блейз.
Миссис Паркинсон тяжело вздохнула, отодвигая от себя столовые приборы, аппетит, как видно, покинул её.
Блейз понимающе умолк. Ужин проходил в напряжённой тишине, хотя поначалу мистер Паркинсон попытался завести с гостем непринуждённую беседу о погоде и новых министерских законах. Но погода была отвратительна, а новые законы ещё хуже.