Тем временем директор Макгонагалл отлевитировала из-за стола самый обычный деревянный табурет и опустила его перед шеренгой первокурсников. Через минуту на табурет водрузили остроконечную Распределяющую Шляпу. Она шевельнулась, ткань сложилась на ней замысловатыми складками, и Шляпа запела.
— Простите, я не опоздал? — Хагрид вошёл в зал через боковую дверь и по стеночке продвинулся к преподавательскому столу. — Ох, извините, Помона. Ради Мерлина простите, Гораций…
— Ничего, ничего, Рубеус, — профессор Слизнорт придвинулся ближе к столу, позволяя Хагриду пройти к свободному месту.
— Мерлинова борода! — воскликнул Слизнорт. — Я и не знал, что Минерва назначила Джеймса старостой факультета!
Профессор Стебль обратила взгляд к столу Гриффиндора.
— Ах, вы о Поттере, Гораций.
— Да, — подтвердил Флитвик. — Мальчик заслужил значок старосты.
— Я и не спорю, не спорю! — воодушевлённо сказал Слизнорт. — Замечательный ученик. Такая тяга к знаниям! Ах, какой гений зельеварения из него выйдет, весь в отца!
— Это кто же? — громче, чем положено, спросил Хагрид.
— Джеймс Поттер.
— А-а, верно-верно, Гарри тоже хорошо со зверушками ладил.
Профессора недоумённо переглянулись, но промолчали.
Песня Распределяющей Шляпы закончилась, и директор Макгонагалл, так и не доверившая столь важное дело никому другому, шагнула вперёд, в руках она держала длинный свиток пергамента.
— Когда я назову ваше имя, вы сядете на табурет и наденете Шляпу, — громко произнесла она.
Первокурсники тревожно зашептались.
— Алиссия Аббот!
Маленькая испуганная девочка вышла вперёд из шеренги и засеменила к табурету. Минерва Макгонагалл надела на голову усевшейся Алиссии Шляпу.
— Хаффлпафф, — профессор Стебль сказала это мгновением раньше волшебной Шляпы Гриффиндора.
Загремели аплодисменты. Ученики жёлтого факультета приветствовали новую сокурсницу.
— Кто-нибудь знает, — спросил Гораций, который всегда ощущал приятное волнение на церемонии распределения, — в этом году Минерва будет вызывать в алфавитном порядке?
— Гораций, имейте терпение, — прошептала сидящая рядом Септима Вектор.
— Оливер Пикс!
— Ах, какая жалость, — простонал Слизнорт. — Я ведь хорошо знаком с его матерью — Гвеног Джонс. Она недавно получила травму на матче.
— Да что вы говорите?
— Равенкло!
В зале снова поднялся шум, и профессор Слизнорт не стал развивать эту тему. Он внимательно следил за волнующимися детьми, ожидающими своей очереди.
— Северина Забини! — объявила тем временем директор.
Смуглая красивая девочка смело поднялась на помост и уверенно села на табурет. Едва только Шляпа коснулась её блестящих тёмных волос, она объявила:
— Гриффиндор!
— Ну, надо же, какая неожиданность! — воскликнула Помона Стебль. — Невилл, ваш факультет пополнился очаровательной ученицей.
Младший преподаватель Травологии приятно улыбнулся.
— Мерлинова борода! — привлёк их внимание Гораций, углядев среди уменьшающейся толпы светловолосого бледного мальчика. — Никогда ещё фамилия так не расходилась с внешностью! Впервые вижу такой диссонанс. Даже юная Нарцисса…
— Можно подумать, вы не видели его отца, — вставила профессор Вектор.
— Надеюсь, этот мальчик попадёт на мой факультет, — тем временем сказал Флитвик. — Его мать была моей лучшей ученицей.
— Что вам не нравится, Гораций? Это уж лучше, чем «вероломный», — проговорила Стебль. — Тем более что, насколько я знаю, от рода Малфоев его отец был отлучён ещё несколько лет тому назад.
— Да, да, — делая большой глоток, сказал Слизнорт, взглядом уже примеряя мальчику зелёный галстук.
Кажется, профессор Лонгботтом тоже хотел что-то добавить, но тут Минерва Макгонагалл, опустив на мгновение глаза в свиток, вызвала к помосту нового ученика школы чародейства и волшебства:
— Регулус Скорпиус Блэк!
========== Специальная глава - История портрета ==========
— Мистер Блэк, прошу вас, не отвлекайтесь.
Регулус раздражённо повёл плечами и снова встал прямо. Он начинал уставать.
Регулус Блэк являлся нетерпеливым по природе, его движения были быстры, иногда поспешны, но это хорошо помогало в квиддиче. Там всё проще — протяни руку и поймай трепыхающийся шарик. Но замирать на месте… это давалось с трудом. Ноги затекали, плечи ломило, спина деревенела.
Регулус сжал пальцы — единственное, чем он мог пошевелить.
Однако Пейперу Изилу хватило и этого.
Художника позвала Вальбурга. Если матери так хотелось, что мог поделать любящий сын?
Пейпер Изил был весьма упитанным волшебником. Нос крючком, бегающие тёмные глазки, холёные руки и тонкие длинные пальцы, что было странно при таком объёмистом животе. Он напоминал Блэку жирного голубя, то и дело хлопающего своими глазками-бусинами.
— Мистер Блэк, не шевелитесь. Высокое творчество требует терпения. Вы же хотите получить качественную работу?
«Мне наплевать на эту работу», — раздражённо подумал Регулус, но разжал пальцы и замер.
Шея чесалась, отросшая чёлка лезла в глаза, по руке побежали мерзкие мурашки. Единственное, что радовало Регулуса сейчас, так это то, что он смог настоять на своём выборе одежды для позирования: простой белой рубашке со свободными широкими рукавами и тёмно-синем жилете из тонкой шерсти. Всё это шло ему и было довольно простым. По мнению матери, для портрета будущего главы рода — слишком простым. Однако надевать парчовый тёмно-зелёный камзол Регулус отказался наотрез.
— Не сжимайте палочку так сильно, иначе она будет слишком часто мелькать на картине, когда я всё зачарую, — заворчал художник.
Регулус яростно сверкнул глазами, одарив того фирменным блэковским взглядом, и сложил руки на груди.
— Мистер Блэк, не упрямствуйте, — не обращая никакого внимания на недовольство молодого человека, проговорил Изил. — Не хмурьтесь и не складывайте руки на груди, иначе ваш портрет это запомнит.
— Знаете, что … — Регулус сощурился: верный признак наибольшего раздражения.
— Портрет же должен соответствовать изображаемому человеку. Если Регулус счастливо улыбнётся и сложит молитвенно руки, это будет не он, — произнёс мелодичный женский голос.
— Нарцисса, — с облегчением выдохнул Регулус. — Ты меня выручишь хотя бы на полчасика?
Кузина мягко улыбнулась, обходя художника, насупившегося у холста.
— Я никогда не показываю работу до окончания! — встрепенулся Изил.
Нарцисса не обратила никакого внимания на его протесты и взглянула на незаконченную картину.
— Мерлин! — воскликнула она.
— Мерлин? Я думал, рисуют меня, — рассмеялся Регулус, подходя ближе, чтобы посмотреть на свой портрет.
— Нет, нет! — попытался вмешаться мистер Изил. — Вы вносите на волшебный холст лишние эмоции. Это фамильный портрет! Он должен быть величественным и…
— Живым, — закончила за него Нарцисса. — И я думаю, он готов, осталось только оживить холст окончательно, — она попыталась снять полотно с мольберта.
— Готов? — ужаснулся художник, вырывая свою работу из рук девушки.
Регулус зашипел, когда Изил наступил ему на ногу, пытаясь помешать увидеть портрет. Нарцисса смеялась, и её смех звенел в помещении приятными нотами.
— Дайте же мне взглянуть! — воскликнул Блэк, заражаясь смехом Нарциссы.
— Я вынужден настаивать! — почувствовав своё поражение, взвыл Изил. Его длинные пальцы, как у гарпии, скользнули по холсту в последний раз, и художник разочарованно застонал. Нарцисса, как двенадцатилетняя девочка, отбежала назад, прижимая к себе портрет. Регулус, смеясь, подлетел к ней, чуть не запутавшись в ножках упавшего мольберта. Он, шутя, направил палочку на мистера Изила, как будто бы предупреждая, что лучше не пытаться отнять холст назад у высокородных отпрысков благородного семейства Блэк, затем переглянулся с Нарциссой, и они оба прыснули от смеха.
— Смотри-ка, — торжественно сказала Нарцисса, вытянув руки с холстом перед собой. Регулус заглянул ей через плечо и обомлел. На него смотрел красивый юноша с густыми чёрными волосами и мечтательными серыми глазами. В уголках губ притаилась улыбка, вряд ли автор задумывал её изображать. За спиной нарисованного Регулуса виднелся герб Блэков.