Просочившись еще сквозь несколько стен, землянин внезапно оказался в личном кабинете верховного иерарха. Все стены его были покрыты золотыми украшениями, повторяющими тот же символ Триединого, и инкрустированными драгоценными камнями. Стол из красного дерева, покрытый тончайшей резьбой, был завален бумагами, долженствующими показывать высокую занятость хозяина кабинета. Впрочем, судя по слою пыли, к некоторым из них не притрагивались годами. Однако сейчас верховный иерарх был на месте, донельзя сосредоточенный, и что-то вполголоса обсуждал с двумя монахами, в одном из которых Элан не без содрогания узнал монаха, руководившего его палачами, а в другом – проповедника, читавшего ему проповеди.
– Последнее время его кормили сытно, но не перекармливали, давая пищу легкую – фрукты, злаки, лишь иногда мясо. Это возбуждает чувствительность и остроту ума, так что сейчас ему не удастся осоловеть и забыться. С другой стороны, даже самый выносливый человек в таких условиях рано или поздно теряет чувство времени, и дальнейшее пребывание его в коконе уже не воспринимается им как наказание.
– Если развязать его раньше времени, уважаемый Протолет, наша цель не будет достигнута! Этот еретик довольно упорен, мы это наблюдали во время вчерашней схватки. Он должен в полной мере ощутить ужас от пребывания в темноте и тесноте, испытать тысячи страхов в ожидании смерти от удушья, голода или жажды, терзаясь муками неизвестности… Иначе его не сломать! Если его развязать и накормить, все придется начинать сначала. Более того, решив, что мы не хотим его смерти, он воспрянет духом, и дальнейшее пребывание его в коконе перестанет быть эффективным! Тут очень важно уловить момент, когда он сломается, не потеряв при этом повышенной чувствительности! Я говорил вам, что в камере нужно держать наблюдателя, следящего за состоянием подопечного, а вы: спугнем, насторожим…
– Так.
Верховный иерарх с трудом встал, опираясь на богато изукрашенный посох, в вершину которого был вставлен огромный алмаз, горящий в лучах солнца ослепительным светом. И Элан увидел, что тот совершенно сед и даже благообразен – у него был вид мирного, мягкого старичка, доброго и всепрощающего. Впечатление портил лишь острый взгляд неожиданно темных, со злым прищуром глаз.
– Так. Хранителя нужно сломать во что бы то ни стало. Во-первых, силы в нем много, а как она нам нужна – сами знаете.
Дождавшись утвердительных кивков с другой стороны стола, он продолжил, роняя тяжелые слова:
– Если не получится сломать – жить он не должен. Это вообще большая удача, что он, еще не инициировавшись, попал к нам в руки. Промедли мы пару недель – и весь наш труд за несколько тысяч лет пошел бы прахом. Рано еще Кавншугу меряться силами с инициированным Хранителем…
Элан, поняв, что речь идет о нем, подлетел поближе и задел одну из нитей энергии, пронзающих комнату.
– Чужак!
Низкий, словно потусторонний голос заполнил комнату, заставив елейного монаха забиться под стол, а остальных судорожно оглядываться по сторонам, вжимая головы в плечи. Внезапно глаза верховного иерарха торжествующе вспыхнули – он увидел Хранителя! Из камня на вершине посоха вырвался слепящий луч – и Элан, потеряв контроль, полетел вниз, во тьму….
Глава 7
Солнце неторопливо клонилось к закату, окрашивая темные громады камней побережья в золотистые оттенки. Даже легкий ветерок не разметал песчинки между валунами, не потревожил водную гладь. Камни неторопливо впитывали лучи заходящего светила, готовясь к прохладе ночи. На скалах, неподвижные, словно изваяния, два существа ловили последние лучи солнца: маленькая, почти миниатюрная девушка и крупный, мощный ящерочеловек, склонившийся перед ней в почтительном поклоне. Оба были неподвижны, сродни камню этого мира. Людям не дано узнать полноты жизни таких моментов, когда тело замирает, а сознание уносится далеко, заставляя забыть о его существовании, и оставляет дух наедине с мыслью. Это дано только рептилиям.
Ящер продолжал свой рассказ:
– Все началось с вопроса об устричных отмелях. Наш народ может годами питаться чем угодно, но устрицы, пожалуй, единственный вид пищи, стимулирующий правильное развитие молодых раконцев и дающий силу пожилым. В нем есть все, что необходимо и взрослой особи – это и комплекс витаминов, и лекарство. Неудивительно, что весь народ Вар-Раконо тщательно и трепетно возделывал устричные отмели, видя в этом залог здоровья нации. Во все времена правители нашей земли следили за устрицами – особенно за их равномерным распределением. Возможно, при этом кому-то доставалось больше, кому-то меньше, кому-то приносили домой и с поклоном, а кто-то выстаивал очередь за своей порцией – однако раконцы ели эту простую, но столь необходимую нам пищу.