Алина набрала в поисковике «Париж», чтобы хотя бы виртуально в нем побывать, но первая же ссылка вернула ее в реальность: в новостях сообщали о заказном убийстве русского бизнесмена, проживающего во Франции. По спине пробежал холодок. Господи, а если документами воспользовались, чтобы кого-нибудь убить? Киллерша какая-нибудь выехала по ее паспорту во Францию, хлопнула клиента и смылась. Действительно, кого из спецслужб может насторожить заурядная бухгалтерша, работающая в конторе по разведению опарышей!
Голова закружилась, Алина часто задышала и ухватилась за столешницу, чтобы не рухнуть на пол. Боже, никто ведь не знает, что она никуда не ездила! Даже мать родная не знает. Только Матвей Залесский, его водитель и девушка из ВИП-зала. Они — единственная ее надежда. Надо дождаться Залесского и отправиться с ним в прокуратуру. Господи, хоть бы он приехал! Не похож он на человека, который обманывает. Одной в прокуратуру идти нельзя. Кто ей поверит, что она по доброй воле отдала документы первому встречному? Менты только рады будут, что подозреваемая сама в гости пришла. Посадят за убийство и глазом не моргнут. Надо дождаться Матвея Залесского, надо дождаться…
Алина снова щелкнула по ссылке на статью об убийстве российского бизнесмена во Франции и только сейчас обратила внимание на дату: бизнесмена грохнули в четверг. «Господи, какое счастье!» — с облегчением подумала она и тут же перекрестилась, ругая себя за крамольные мысли. Человека убили, а она радуется. Впрочем, радоваться было чему: в четверг у нее в гостях была мама, она звонила Ирке на работу с домашнего телефона, к ней заходили соседки, и с утра в пятницу у лифта они тоже ее видели. Значит, если вдруг ее вздумают обвинить в убийстве российского бизнесмена во Франции, будут все шансы доказать свою непричастность. На душе стало легче, но ненадолго. Алина нашла в поисковике французские информационные сайты и просмотрела криминальную хронику за последние два дня.
— Мама дорогая! — воскликнула она, читая сводки.
В спокойной Европе люди тоже мерли пачками: кто-то попал под машину, кто-то упал под поезд, кого-то зарезали. Алина выключила компьютер и всплакнула — думать о том, что она может иметь отношение, пусть косвенное, к смерти этих людей, было невыносимо.
Ливень за окном кончился, лишь редкие капли дождя стучали по стеклу, и с крыши капало на подоконники. Светало, в комнату вползал серый рассвет. На душе тоже было серо и беспросветно, руки дрожали, и сердце в груди билось, как испуганная птичка. Пришлось хлопнуть рюмку валерьянки. Минут через двадцать полегчало, и Алина не заметила, как задремала за столом.
Телефон пищал, распухнув от непринятых эсэмэсок. Алина потерла глаза и посмотрела на дисплей — десять вечера. Хорошо она вздремнула, валерьянка подействовала на нее, как снотворное. Залесский не позвонил и не приехал. Эсэмэсок от него тоже не было, это мама беспокоилась. Пора было возвращаться из Парижа.
Алина успокоила по телефону маму, сообщила, что долетела отлично, но очень устала и расскажет обо всем завтра. От Ирки тоже пришло короткое сообщение о том, что в пятницу шефа забрали в больницу с сердечным приступом, поэтому можно к девяти не приходить. Добрая Ира была в своем репертуаре. Что-то Ширяева кража пробирки не на шутку подкосила. Может, Антон Петрович на самом деле наконец-то изобрел эликсир бессмертия? Несладко тогда фармацевтической промышленности придется, разорятся все. Повезет лишь тем, кто первым запатентует чудо-средство… Холодный пот на лбу выступил прежде, чем Алина успела осознать, до чего она додумалась. Матвей Залесский, глава российского представительства крупной европейской фармацевтической компании, успешный бизнесмен. Никакой киллерши не было — кто-то из ее конторы узнал, что у Антона Петровича все получилось, вышел на Залесского и вместе с ним вывез по Алининым документам эликсир в другую страну. Этот человек — женщина. Конечно, как же она сразу не догадалась! Ведь именно Залесский посоветовал Алине никому не говорить, что поездка в Париж сорвалась. И сувениры… С какой это радости успешный бизнесмен, занятой человек, станет предлагать незнакомой девушке притаранить ей из Ниццы сувениры? С какой радости он станет возиться с ней, как с дитем малым, десертами угощать и утешать?
В дверь позвонили, Алина от неожиданности вскочила и уронила табуретку. Грохот раздался такой, что изображать из себя ветошь было глупо. Она осторожно подняла табуретку с пола и, ругая себя последними словами, поплелась открывать дверь. В душе была робкая надежда, что, возможно, это мамуля нагрянула или любопытные соседки. Надежды не оправдались, на лестничной клетке топтался Залесский с двумя объемными пластиковыми пакетами. Убить он ее вряд ли убьет, им она живая нужна.
Алина нацепила на лицо улыбку и распахнула дверь.
— Извините, что так поздно и без звонка, — улыбнулся в ответ Матвей. — Французские диспетчеры в очередной раз бастуют, все утренние рейсы отменили, пришлось в аэропорту до вечера торчать. Я хотел из Ниццы позвонить, но Вовка бумажку с вашими координатами потерял. Пришлось… У вас имя запоминающееся — Алина Метель. Вот, как обещал, — он протянул ей пакеты.
— Спасибо! Проходите, я сейчас вам деньги отдам, — защебетала Алина. — А пакеты на пол, пожалуйста, поставьте, — она кивнула в дальний угол прихожей, ненавязчиво покачивая табуреткой.
— Деньги? А, ну да, — кивнул Залесский, почему-то смутился, с удивлением поглядывая на предмет мебели в руках Алины, и прошел в прихожую. — Знаете, я пока в аэропорту торчал, кое-что проверил через своих знакомых. Все на самом деле очень банально. А почему у вас свет не горит? — неожиданно сменил тему он.
— Лампочка перегорела, — сообщила Алина.
— Ясно! А я смотрю у вас табуретка. Вы лампочку пытались вкрутить? — радостно предположил Матвей и нагнулся, чтобы поставить пакеты на пол.
— Что-то типа того, — ответила она и треснула Залесского табуреткой по затылку. Матвей крякнул и ничком рухнул на пол. Алина захлопнула дверь ногой, включила свет, с трудом перевалила Залесского на спину и расстегнула ремень на его брюках, — она видела в фильмах, что преступников связывают именно ремнем. Матвей вдруг застонал и открыл глаза.
— Вы что делаете? — поинтересовался он. Алина схватила табуретку, треснула Залесского еще раз, по лбу, и он снова отключился.
Вытащить ремень из его брюк никак не получалось. Матвей застонал и опять зашевелился. Алина оставила ремень в покое и бросилась на кухню. Порывшись в шкафах, нашла рулон клейкой ленты для окон, обмотала Залесскому руки, потом ноги, немного подумала и заклеила ему рот. Он очнулся и выпучил глаза, пытаясь что-то сказать.
— Я все про вас знаю! Все! — выпалила Алина и выдала свою версию событий.
Судя по тому, как таращил глаза Залесский, она попала в точку.
— Короче, завтра я вычислю твою помощницу и сдам вашу шайку в прокуратуру. Ясно тебе? Лежи смирно, иначе табуреткой еще раз по лбу дам, — пригрозила Алина.
Угроза подействовала, Залесский затих, но смотрел на нее так грустно, что Алине даже жалко его чуть-чуть стало. Понятное дело, кому хочется в тюрьму. Ей, например, совсем не хочется.
До утра она шаталась по квартире, как привидение. Залесский лежал тихо, глядя в потолок. Время приближалось к восьми, пора было ехать на работу. Алина привела себя в порядок и задумалась — оставлять преступника одного в квартире опасно, вдруг сбежит. Соседок позвать? Они скончаются на пороге. Мама с ума сойдет. Ирку тоже привлекать нельзя: начнет кудахтать и план по вычислению врага в тылу рухнет. Саму Ирку Алина не подозревала — у той язык такой болтливый, что если бы она подобную аферу провернула, то не удержалась бы и сама Алине обо всем рассказала. Остальные девицы оставались под вопросом.
Выходит, на помощь она может позвать только Лизу. К подруге-разлучнице обращаться было неприятно. С другой стороны, Лизка оказала ей поистине неоценимую услугу — избавила от тюфяка Павлуши. Сама бы Алина выгнать его не решилась, так и жила бы, ожидая у моря погоды. Все, что ни делается, все к лучшему, оптимистично подумала она и набрала знакомый номер. По Лизке она к тому же успела соскучиться, с института ведь дружили. Лизка у нее даже какое-то время жила — у Алины единственной из группы была отдельная квартира. И деньги водились: мама тогда еще на пенсию не вышла, работала и помогала. Подкидывала немного, но им вдвоем хватало и на еду, и на киношки.