Веки Евы распахнулись, и она, рывком села, вдыхая воздух в лёгкие. Майка, насквозь пропитанная холодным потом, липла к телу, также как и волосы. Грудь тяжело вздымалась, а руки дрожали. Девушку бросало то в жар, то в холод. И только сейчас она заметила, что сидит на балконе. Он был сделан из стекла чувство смерти, дух смерти. От напряжения Ева закрыла глаза. Если бы она не знала, что находится именно на балконе, то могла бы подумать, что сидит: стеклянный пол, отражающий каждый огонёк в городе, стеклянные перегородки, казавшиеся, будто водные глади, стеклянные двери, перегораживающие дом и внешний мир. Казалось, будто завис в воздухе, ещё чуть-чуть и... сорвёшься.
Ева лелеяла желание вернуться обратно в дом. Но она боялась сделать любое лишнее движение, страх сорваться, страх того, что стекло разобьётся и неминуемая гибель настигнет юную девушку, брал верх над здравым смыслом. Совсем тихо, больше для собственного успокоения, чем для того, чтобы позвать помощь, Ева нашёптывала имя: «Данталион». Холод проникал под тонкую ткань майки и джинсов, пальто не было. Девушка осторожно подтянула колени к себе и приобняла их руками. Когда то она бы не побоявшись встала, пошла обратно в дом, но сейчас- нет. Увидеть смерть- само по себе страшно, но увидеть мёртвыми родных родителей- просто ужасно. Вся сила уходит из тебя, из твоего естества, остаётся беспомощность, зияющая пустота.
Казалось, звёзды светят ещё ярче, чем прежде. Небо было тёмно-синее, непроницаемое, а звёзды на нём казались дырочками. Воздух становился теплее, или Ева уже не чувствовала холода. Облачка холодного пара уже не вырывались вместе с дыханием девушки. Ветер уже не пробирался под одежду. Шум города уходил на задний план. Ева не чувствовала усталости, но и прилива сил не было. Девушке стало уже душно. Ей даже не хотелось думать, как она выглядела. Устала и измученная. Щёки красные от слёз, а волосы похожи на солому. Одежда грязная, на ней остались следы смерти родителей девушки. Запах смерти, отпечатки смерти, дух смерти. Ева закрыла глаза, и создавалось такое ощущение, что девушка сидит на полу у камина. Камин бы согревал всё её тело, от макушки и до кончиков пальцев. Всё теплее и теплее... Жарче и жарче... Ева открыла глаза. Ей и, правда, было жарко. В глазах заплясали звёзды, голова начала кружиться, горло пересохло. По сути, Ева уже начала задыхаться. Жара была невыносима, как будто зажглось солнце внутри тебя и разгорается всё больше и больше с каждой секундой, проникает в каждую клеточку, каждый сосуд, каждый орган в твоём теле. Казалось, Ева горит заживо. Прикосновения ладонями к стеклу оставались следами. Дыхание девушки участилось. Чтобы она не задела , оставалось углубления и следы. Она была живым огнём, и стекло плавилось под действием её жара. Ева начала потихоньку, стараясь касаться стекла только теми частями тела, которые необходимы, ползти к двери. Спиной Ева ощутила прохладу поверхности стеклянной двери, но её было недостаточно для утоления внутреннего огня девушки. Она начала медленно скатываться на бок. Сон наваливался тяжёлым грузом на веки девушки, а темнота заволакивала и соблазняла своим спокойствие и умиротворённостью. Сознание Евы заволоклось непроглядной пеленой. Девушка лежала без чувств. Она ушла в темноту, то ли уснула, то ли потеряла сознание.