- Сейчас, - буркнул Митя, возясь с древними, плохо поддающимися замками.
- Ну, хорош! - весело воскликнул Гольцман, когда Митя справился с дверью и, распахнув ее, встал на пороге.
- Проходите.
Митю качнуло в сторону, и он привалился к стене.
- Трусы надень нормально, - ехидно заметил Гольцман, проходя мимо. - А то, по народной примете, отхарят тебя, симпатяга ты этакий!
Трусы на Мите действительно были надеты наизнанку.
- Где она? - спросил Гольцман, понизив голос, когда Митя захлопнул дверь и прошел вслед за Борисом Дмитриевичем на кухню.
- Там, - махнул рукой Матвеев. - Еще лежит.
- Ага. Хорошо. Ты, друг мой, давай-ка одевайся, мойся и дуй на вокзал.
- А что там?
- У тебя, Митя, мозги совсем заспиртовались за ночь. "Гротеск" приезжает из Москвы. Встречать надо. У них, между прочим, сегодня концерт.
- Сегодня?!
Митя схватился за голову.
- Борис Дмитриевич, у вас водки случайно нету?
- Есть. Что, поправиться надо?
- Не то слово.
Гольцман полез в недра объемистой кожаной сумки, которая висела у него на плече, и вытащил оттуда бутылку водки.
- Тебе, Митя, только на "поправиться". Поправишься - и дуй на вокзал. У тебя час времени. Как раз хватит, чтобы себя в порядок привести. И чтобы не бухал сегодня. Понял?
- Конечно. А вы?
- А я здесь займусь делом. Ты там проконтролируй все, твоя задача только встретить. По концерту можешь не работать, люди есть, все нормально, справятся. Но вот встретить - уже ребят не хватает. Да ты этот самый "Гротеск" все-таки лучше знаешь, тебе сподручней. Да?
- Конечно. А транспорт?
- Автобус будет наш.
- И куда их везти?
- В "Россию". Номера заказаны, оплачены. Все понял?
- Все.
- Автобус за ними придет к гостинице в три часа. Отвезешь в "Крепость" - пусть пообедают, там тоже заказано. Потом "саундчек" в зале и в семь часов концерт. Пожрут они, и ты свободен. Зафиксировал?
- Будет сделано.
- Доброе утро, господа хорошие!
В дверях кухни стояла Оля.
- Здравствуйте, Борис Дмитриевич! Что это вы, с утра пораньше?
- Да вот, Оля, решил заехать, посмотреть, как вы тут... Как ты, точнее.
- А что я? Я ничего. Вот Митя мне пропасть не дает. О! Водочка!
Путаясь в длинных полах халата, волочащихся по полу, Стадникова подошла к столу и взяла бутылку.
- Ага. Хорошая...
- А уж полезная! - не удержался Митя. - Полезная-то - просто бальзам...
- Ну, давайте подлечимся!
Ольга начала искать глазами стаканы, одновременно откручивая пробку.
- Погоди, Оля. - Гольцман отобрал у нее бутылку. - Погоди. Давай сначала поговорим.
- Как так? А за Василька, что же, не выпьем, что ли?
- Ну ладно, - неожиданно быстро согласился Гольцман. - Митя, ты пока одевайся, мойся, зубы чисти...
- А что, у вас дела, что ли? - спросила Ольга. - Я думала - посидим...
- Посидим, посидим, - успокоил ее Гольцман. - Сегодня мы с тобой посидим. Есть о чем поговорить. Ты мне скажи - ты как сама-то?
- В смысле?
- Ну, можешь по делам говорить? Или на завтра отложим?
Стадникова проводила глазами Митю, который, уныло поглядев на бутылку в руках Гольцмана, покачиваясь, побрел в ванную.
- Знаешь, Боря, - сказала она, когда спина Матвеева исчезла за дверью. - Знаешь что? Я о делах вполне готова разговаривать. Я тебя и ждала на самом деле. Пришло время уже мне самой о делах поговорить.
Гольцман удивленно поднял брови. Куда девался похмельный, игриво-капризный тон питерской богемной алкоголички? Тон, очень знакомый Гольцману, благо сильно пьющих дам в его окружении было в достатке. Все они изъяснялись примерно одинаково, и по их речам можно было довольно точно определить, в какой стадии они в данный момент находятся.
Но Стадникова говорила сейчас по-другому. Речь ее была рассудительна, голос серьезен, и в нем слышалась какая-то глубокая злость. Злость и неожиданная сила.
"Да... Интересно девки пляшут... По четыре штуки вряд, - подумал Гольцман. - Кажется, я попал по адресу".
- Подожди, Боря. Он уйдет, потом, - сказала Ольга. - Наедине хочу с тобой поговорить. С ним о делах не буду.
- Да? - Гольцман даже растерялся. - Ну ладно. Как скажешь.
Митя появился на удивление быстро. Он был одет, обут, лицо более или менее чисто выбрито, правда, красные глаза и припухлость щек, налитые вены на лбу и зеленоватая бледность выдавали тяжелую степень похмелья, но в принципе, по разумению Гольцмана, Матвеев был вполне готов к труду и обороне. Тем более что работа предстояла несложная. Подумаешь, встретить на вокзале коллектив, отвезти в гостиницу и накормить обедом. Для такого волка, как Матвеев, это вообще не задача.
- Давайте, ребятки, подлечимся, - сказал Борис Дмитриевич, разливая водку по стаканам. - И заодно помянем нашего товарища.
Ольга издала горлом странный звук, словно ее неожиданно затошнило.
Гольцман быстро взглянул на нее, но Стадникова спокойно проглотила водку и с громким стуком поставила стакан на стол.
- Все, Митя, дуй на вокзал, - сказал Гольцман. - А я ненадолго тут задержусь. Обсудим наши текущие дела.
- Понял, - сказал Митя, с сожалением взглянув на бутылку. - Пока, Оленька. Держись.
- Да ладно тебе, - ответила Стадникова. - Спасибо, что зашел.
"Победа!"
В голове у Мити сидело одно только слово - "Победа!!!" С тремя, с пятью, с десятью восклицательными знаками.
"Я сделал это! - подумал он, подняв руку чтобы остановить приближающееся такси. - Сделал! Сколько лет... И все-таки сделал! Пускай после его смерти, но все равно - он сгорел, как свинья, торчок сраный, напыщенный самовлюбленный болван, а я трахаю его жену! Трахаю Ольку! Вот она, справедливость! Все правильно, каждому по заслугам... Каждому воздается то, что он заслужил!.."
- На Московский вокзал, - сказал Матвеев водителю, садясь в машину.
Шофер, пожилой мужик в традиционной, старомодной кожаной куртке, покосился на Митю и усмехнулся.
- Что? Что-то не так? - спросил Матвеев.
- Да нет... Нормально. Завидую.
- Чему? - спросил Митя, заранее понимая, что ответит водила, который за годы работы хорошо научился понимать состояние своих клиентов.
- Да так. Вижу, неплохо ночь провели?
- Не без этого, - улыбнулся Матвеев. - Очень даже не без этого.
- Сразу видно, когда человеку хорошо. Приятно это. Редко сейчас увидишь. Все злые. Или, если веселые, тоже как звери. Нажрутся и орут... А вы - прямо как в кино. После первого свидания... Уж извините, что я так...