Хуже всего было то, что я начисто забыла Асины инструкции. То есть забыла, что, кроме законного мужа, меня должен встречать еще и какой-то Аськин приятель, посему появление возле меня молодого человека в джинсовом костюме восприняла с неподдельным изумлением. Он же, напротив, прямо-таки источал обаяние и дружелюбие.
– Простите, вы – Елена? – спросил он, не удостоив моего мужа даже мимолетным взглядом. Тому это, естественно, не понравилось.
– А вам какое дело? – рявкнул он. – Что за манера приставать к замужним женщинам?
– Извините, – опомнился джинсовый, – но я отАси…
Тут я все вспомнила:
– Ах, конечно, здравствуйте! Как мило с вашей стороны, что вы меня встретили.
– Это ты в Париже научилась назначать свидания при муже? – со зловещим добродушием поинтересовался мой супруг. – Мило, мило. Вижу, времени зря не теряла. А вы, юноша, идите отсюда, нам никакие встречающие не нужны.
Здравствуйте, приехали! Способность мужа закатить сцену ревности на ровном месте мне была прекрасно известна, а уж если нашелся повод… Мне, идиотке, следовало еще до отъезда в Париж предупредить его, что меня будут встречать. Хотя – как бы я это объяснила? Черт, надо было раньше думать!
– Милый, – заворковала я, – я забыла тебе сказать, что меня будет встречать Асин приятель. На машине. Так удобнее, чем на автобусе.
– Мне – неудобнее, – отрезал муж. – Ты можешь ехать со своим хахалем, а я поеду один. Разумеется, нужно было предупредить: я бы не тащился, как дурак, встречать тебя в такую жару.
– Тащился бы как умный! – взорвалась я.
Хамить – нехорошо. Но это единственный известный мне способ радикально пресечь сцены ревности моего драгоценного, который по долгому опыту знает: если я ощущаю за собой хотя бы тень вины, то обычно оправдываюсь, ерзаю и вообще веду себя как нашкодивший щенок. А раз хамлю – значит, невиновна. Логика, разумеется, железная, потому что – мужская.
– Ладно, – дал он – «задний ход». – Где ваша машина?
– А вон там, – обрадовался джинсовый. – Сейчас я ее подгоню, момент.
И вприпрыжку понесся куда-то в сторону. Мы с мужем переглянулись. Я ждала извинений, и мои ожидания не были обмануты.
– Ну, не сердись, Ленка. Но твоя Ася вечно что-нибудь придумает. На кой черт затруднять человека, если есть я?
– Она хотела как лучше, – забормотала я, испытывая невероятное облегчение от того, что самое худшее, похоже, осталось позади. – А я перед отъездом просто забыла… Она даже сказала, что зовут ее приятеля Олегом и у него – голубой «Москвич»…
И тут я поперхнулась, потому что не удосужилась спросить у этого самого джинсового ни как его зовут, ни какой модели у него автомобиль. В животе неприятно заныло, а муж еще и добавил:
– «Москвич»? Голубой? Может, я и ни черта не смыслю в марках автомобилей, но пока, слава богу, не дальтоник. Вон он выруливает, твой встречающий, в ярко-красных «Жигулях». Что с тобой?
Ответить я не успела потому, что, во-первых, с перепугу потеряла дар речи, а во-вторых, потому, что на сцене появилось еще одно действующее лицо – тоже молодой мужчина. Но в светлых брюках и белой рубашке. И, не теряя ни минуты, выпалил:
– Извините, здравствуйте, меня зовут Олег, я от Аси, опоздал, чертово колесо по дороге спустило, вон мой «Москвич», пойдемте!
В двадцати метрах от нас действительно стоял «Москвич». Нужного цвета и с нужным количеством дверей. Я схватила мужа за руку и, не давая ему возможности устроить очередную сцену ревности, потащила к машине. Уже на ходу я объяснила Олегу, что ничего страшного не случилось, что он вовсе не опоздал, а как раз приехал очень вовремя. При этом краем глаза следила за ярко-красными «Жигулями», которые подъезжали к тому месту, где мы несколько минут назад стояли. В машине, кроме джинсового, сидел еще кто-то. Мужчина. Или коротко стриженная женщина – черт их, то есть нас теперь разберет.
– Олег, – сказала я, – быстрее, пожалуйста. Тут у нас кое-что произошло, объясню в машине.
Олег оказался на высоте и загрузил нас в «Москвич» прежде, чем муж успел опомниться. Нужно было сматываться как можно быстрее. Это я тоже донесла до Олега, и он, похоже, понял все с полуслова.
– Не волнуйтесь, Лена, – сказал он, выруливая на дорогу, – они, может, и не дураки, да мы тоже не с елки упали. Сейчас собью их с толку, если решат за нами ехать, а потом выскочу по проселку на развилку – и слава труду! Не впервой, разберемся.