- Документы есть?
Хусаинов разозлился. Этот деятель будет еще права качать! Он, нависнув над Николаем, резко взял его за плечо и втолкнул в квартиру.
- Сейчас я тебе покажу документы!
В следующую секунду Хусаинов обнаружил, что лежит, упираясь лицом в пол, а к его затылку прижат ствол его же собственного пистолета. Сыщик непроизвольно рванулся, но правую руку прострелило мгновенной невыносимой болью. Дрожжин вывернул руку еще сильнее и коротко, без всякого выражения, приказал:
- Замри.
- Вот за это ты сядешь. Я сотрудник милиции! - иногда удавалось взять на испуг.
Дрожжин куда-то убрал пистолет и быстро обшарил карманы поверженного соперника, вытащив удостоверение.
- "Хусаинов Марат Ахметович, капитан милиции, состоит в должности старшего оперуполномоченного УР"... Какое отделение?
Хусаинов ответил.
- Должность?
- Зам по розыску.
Дрожжин ощутимо напрягся.
- Не совпадает.
- Ксиве уже три года. Новую не получал.
Через несколько секунд Дрожжин резко поднялся, отпустил опера и шагнул к телефону. Приподнявшись, Хусаинов отметил, что пистолет направлен ему в солнечное сплетение. Грамотно, черт возьми!
С тем же хмуро-равнодушым выражением лица, с которым он открыл дверь, хозяин квартиры быстро накрутил номер. Опер попытался определить его на слух, но неудачно. Дрожжину наконец ответили. Однако вместо нормальной речи он понес совершенную абракадабру.
- Алло, это К-25-24-15. У меня скандинав и плюс семь. Хусаинов Марат Ахметович, Москва-шесть... Есть, жду. - Дрожжин положил трубку.
У Хусаинова появились некоторые сомнения относительно виновности этого хмурого типа. Явный профессионализм не очень-то сочетался с поножовщиной в общаге и грязными стаканами. Дрожжин, наверное, мог бы разделаться с Фотиевым просто голыми руками.
Через десять минут, в течение которых, Дрожжин спокойно стоял, прислонившись к столу, в квартиру вошли двое. Один из гостей остался возле двери, а другой, похожий на медведя средней величины, молча забрал пистолет у Дрожжина и протянул его Хусаинову рукояткой вперед. Затем он вынул удостоверение в темно-красной сафьяновой обложке.
Ксива удостоверяла, что Рагозин Андрей Андреевич является инструктором Отдела административных органов ЦК КПСС. Небольшой вкладыш с двумя печатями предоставлял Андрею Андреевичу право прохода на территорию всех учреждений Министерства обороны и МВД. Судя по мозолям на костяшках пальцев, Рагозин инструктировал подведомственные административные органы по карате или чему-то подобному.
- Товарищ Хусаинов, я непосредственно курирую часть, где проходит службу товарищ Дрожжин, и мне докладывают обо всех ЧП. Вы обратились к товарищу Дрожжину по служебной необходимости?
Хусаинов коротко объяснил, почему оказался здесь.
- К сожалению, едва ли товарищ Дрожжин может быть чем-то вам полезен, вздохнул Рагозин. - Тем не менее, он, конечно, постарается ответить на ваши вопросы.
Дрожжин с безучастным видом кивнул.
Заму по розыску несколько полегчало. Могло обернуться и хуже. Больше всего он радовался, что его сейчас не видят сослуживцы.
- Вы знали об отношениях вашей сестры с Фотиевым? - по обязанности поинтересовался Хусаинов. Он уже понял, что тут ничего не получит.
- Нет, не знал.
- А вы вообще поддерживаете отношения с сестрой?
- Я давно уже живу отдельно от сестры, и она ничего мне не рассказывает. У нее своя жизнь, у меня своя.
- Ваша сестра беременна от Фотиева.
- Это ее дело.
Надо было поскорее кончать эту комедию.
- Где вы были во время убийства? - по привычке поинтересовался Хусаинов.
Рагозин громко фыркнул, а Дрожжин лишь спокойно осведомился, а когда произошло убийство. Старый номер не прошел.
Спросив о чем-то еще и получив столь же малозначащие ответы, Хусаинов покинул негостеприимного хозяина.
Выйдя на улицу, он досадливо плюнул и собрался возвращаться в Москву, но профессиональная привычка не позволила уйти просто так. Осмотревшись, нет ли лишних наблюдателей, опер нырнул в заросли неподалеку, откуда просматривался дрожжинский подъезд. Ждать пришлось недолго. Трое спутников вышли через десять минут и забрались в ожидавший их "газик" с военным номером. Через минуту показался еще один субъект с такой же хмурой физиономией. Он вышел из-за угла дома, очевидно, все это время караулил под окнами квартиры. Как только он сел в машину, она резко взяла с места и быстро исчезла. Записав на всякий случай номер, Хусаинов поплелся по направлению к местному райотделу. Он подумал, что прежде чем возвращаться, будет нелишне проинформировать по телефону непосредственного начальника о результатах сегодняшней работы. Хотя бы в общих чертах.
"Да, именно так - в общих чертах", - повторил про себя Хусаинов и принялся мысленно подбирать формулировки для доклада.
Он вернулся в местный ОВД и позвонил оттуда Валентинову. Выслушав доклад, начальник, не отвечая, положил трубку. Это значило, что информация принята к сведению и дополнительных указаний не будет.
Покопавшись в своей папке, Хусаинов нашел захваченную из Москвы шоколадку и вспомнил еще об одном деле, которое следовало выполнить. К счастью, паспортный стол располагался в том же здании, и не пришлось тащиться черт-те куда по пыльным дорогам городка. Шоколадка в сочетании с удостоверением МУРа возымела должный эффект. Через десять минут Хусаинов положил в папку фотографию Николая Ивановича Дрожжина, с помощью которой надеялся выяснить, не видели ли его в Университете в день убийства. Впрочем, на это он уже надеялся мало.
Обратно, тащиться электричкой не пришлось. Хусаинов отправился в Москву в компании местного гаишника на грузовике автостопом, причем, весьма оригинальным.
Конечно, гаишник - не дурак платить за проезд свои кровные. Но и водитель - тоже не дурак бесплатно возить пассажира. Поэтому инспектор расплатился индульгенцией. Она представляла собой его визитную карточку, где на обороте он поставил подпись и цифру "1". Это означало, что на территории района данному водителю прощалось одно нарушение правил. Существовало соответствующее соглашение между всеми инспекторами райотдела ГАИ.
По возвращении из Щелково, не заезжая в контору, Хусаинов навестил Жбана, чтобы отдать ему документы и посоветоваться насчет отношения к Дрожжину, в котором он с некоторых пор небезосновательно предполагал профессионального убийцу.
Не без труда найдя следователя, он поделился своими наблюдениями и соображениями. Жбан на минуту задумался, а потом заявил:
- Ты знаешь, когда я услышал про ее брата, мне сразу вспомнилась одна история. Один знакомый следователь рассказывал. Значит, стояла на их территории военная часть - стройбат. И была там, естественно, жуткая дедовщина. И вот, когда прибыло молодое пополнение, один из солдатиков отказался подчиняться дедам и решил жить по уставу. Был он парень крепкий, имел разряд по чему-то рукопашному, потомственный военный и вообще... Такому бы, конечно, куда-нибудь в ВДВ, но подвело здоровье, и угодил в стройбат. Парень смелый, но дедов было много. Короче, в конце концов его-таки уделали, и закончил он свою службу в госпитале, откуда вышел с инвалидностью.
Эту предысторию следователь выяснил позже, когда стал распутывать события, последовавшие дальше. Началось все с обычного несчастного случая. Один из военных строителей работал на высоте и сорвался вниз. Страховочный пояс почему-то оказался не пристегнут. Ну, ничего особенного, обычный несчастный случай, командир получил выговор, и все пошло своим чередом. Но через два дня другой военный строитель тянул проводку, и его убило током. А той же ночью еще один в пьяном виде свалился в колодец и тоже - насмерть. Причем, все трое деды, как раз из тех, кто обижал нашего паренька. Вот тут уже у начальства появились подозрения. За последующие два дня еще один дедушка угодил под бульдозер, а другой отравился самогоном. Тогда и возникла версия мести.