Посмотрела на дочь, она — на меня. Девочки, вопрос на ее лице — За что? будет долго меня преследовать. Я старалась потом по возможности на нее лишний раз не смотреть. Тренер- проговаривала позиции- пордебра, аронди, деми-плие, тандю, фраппе, жете…Одним словом, выражалась она по-французски знатно. Стоять, не двигаясь, было ещё более постыдно, чем позориться в движении. Я попыталась повторять фигуры за девушкой, стоящей передо мной. Получалось плохо, вернее, совсем не получалось, как говорило зеркало. Не хватало сноровки и изящества. Когда разворачивались в другую сторону, повторять было не за кем- впереди стояла дочка. С такими же «топорными» движениями, как у меня. Она несколько раз оборачивалась ко мне и по прищуренным глазам и шепчущим губам разобрала — «прибью».
На середине занятия одна "ученица" молча вышла из зала, дочь встрепенулась, в глазах появилась робкая надежда на побег.
— Она ушла? — с чаянием спросила у меня дочь.
— Нет, в туалет пошла. — озвучила я свое предположение, потому что нутром чувствовала- отсюда просто так не уходят.
— А-а, — разочарованно протянула «моя напарница по несчастью».
Второй вариант- уйти по-тихому паровозиком за девушкой — бездарно профукали…
Я то и дело посматривала на часы на стене. Отведенные на занятия 55 минут, казалось, растянулись на несколько часов. Стрелки слишком медленно двигались. Экзекуция продолжилась на нашем голом упрямстве. Мышцы от напряжения мелко выбивали барабанную дробь с затиханием и стоном. Тренер несколько раз подходила ко мне и дочери, чтоб поправить позицию рук, выровнять спину, поставить правильно ноги. Получалось не очень- ноги, как деревянные, плохо слушались не только команды тренера, но и хозяек. А потом надо было поочередно поднять ногу на уровне…в общем, поднять ногу и держать несколько долгих секунд. Наши с дочерью конечности фиксироваться в воздухе не желали и тут же медленно опускались.
— Подержите немного, — мягко сделала замечание мне тренер.
— Только с подставкой- выдохнула я. Тренер улыбнулась и отошла.
Упражнения на растяжку ног мы с «напарницей» откровенно профилонили. А когда надо было закинуть ногу на жердь и сделать наклон вперед, к носку, я просто вдохновенно с блаженным вздохом обняла станок, наблюдая за присутствующими.
И тут дочь, не выдержав, спросила — Долго ещё? Спросила у меня, но в этот момент музыка закончилась, поэтому получилось громко, на весь зал. Тренер с улыбкой ответила:
— Уже почти закончили.
Упражнения на выравнивание дыхания с медленными наклонами вперёд показались задушевной песней для измотанных ног и спины. Я с дочкой единственные выходили с занятий, как с отмененной казни: слишком радующиеся окончанию и вымотанные. Мышцы ныли. Спина тихонько скулила. Я мысленно просила прощение у своего тела за незапланированный стресс, и у дочери, за то что, пообещав и расписав веселую разминку под современную музыку, привела в студию балета и растяжки.
— Глаза б мои тебя не видели! — с обидой произнесла она дома и закрылась в комнате. Мое тело, видимо, решило поддержать этот лозунг.
На следующее утро фраза — "Глаза бы мои тебя не видели!" — показала себя с неожиданной стороны. Один глаз внезапно опух, полузакрылся и не открывался. Девочки, я стала похожа на хамелеона- правый может смотреть в стороны, и вообще, живёт активной жизнью, левый, опухший, остаётся в обычном зафиксированном положении. Врачи сказали — отек аллергический. Аллергия, однозначно, на балет…