Крис располагается перед Крабом, у микрофона, Ал берет бас гитару и становится справа от солиста, я же занимаю свое место слева. Начинается репетиция группы «Алая сталь». В начале следующей недели мы выступаем в достаточно большом и известном клубе "Red" – нужно постараться. На протяжении почти двух часов мы прогоняем сначала старые песни, доводя до идеала некоторые моменты, затем пытаемся разучить новый кавер на песню известной рок группы, чей символ красуется на футболке Ала, только долго не можем решить, как же лучше исполнить его. В итоге, прейдя к компромиссу и промчавшись еще почти час, у нас получается почти то, что мы так хотели услышать. Однако все же мы с парнями решаем не включать кавер в выступление.
– Мне пора, парни, – произношу я, замечая, что на часах, висевших над диваном, уже без двадцати восемь.
– Хорошо поработали, – дает пять Ал каждому и выходит из гаража.
– Ты к Джимми? – спрашивает Крис, пока я убираю гитару в чехол.
– Да. Подбросить? – смотрю я на парня. Крис живет в паре кварталов от Джимми.
– Да, – забирает он чехол с моей гитарой и тот вмиг оказывается у него за спиной.
Через несколько минут мы уже несемся по почти пустой улице, рассекая вечерний прохладный воздух. Крис крепко обнимает меня за талию, чтобы не улететь с мотоцикла. Для нас совместные поездки уже стали обычным делом. По крайней мере, этим летом. В веселого, симпатичного и общительного Криса почти невозможно не влюбиться. Ну, или не переспать с ним, что рано или поздно и совершают девчонки, что постоянно крутятся вокруг него. Я не стала исключением.
Год назад, когда Крис только пришел в «Алую сталь» – наша предыдущая солистка залетела и кинула нас – нас сразу потянуло друг к другу. Спустя три репетиции и несколько стопок текилы в баре "У Джимми" мы оказались в одной постели. Крис работал ведущим на одном неформальном канале для подростков и молодежи на радио, снимал комнату в нескольких кварталах от Джимми и ненавидел говорить об отце, поругавшись с которым, сбежал из дома год назад и попал в «Алую сталь». Потом наши встречи повторились еще несколько раз, правда, уже без текилы. А потом случилось кое-что очень плохое, что чуть не убило меня саму, поэтому романтические отношения с Крисом закончились так и не успев начаться. В нашем "мужском" коллективе никто об этом не знает. Парни считают меня одной из своих, своим в доску парнем, поэтому их решено было оставить в неведении. Сейчас нас с Крисом связывает именно эта "крепкая мужская дружба". Однако тепло его тела, прижимающегося ко мне со спины, и рук, обхвативших за талию, невольно пробуждают воспоминания годичной давности.
Небольшая темная комната, освещением которой служит лишь электрический свет уличного фонаря, пробивающийся сквозь жалюзи на окне. Завернувшись в белую простынь, и подогнув ноги под себя, я поедаю только что доставленную сырную пиццу. Напротив, в шортах – он забирал еду курьера – на смятых простынях, облокотившись на спинку кровати и поедая уже второй кусок "Сырного чуда", сидит Крис. Он внимательно смотрит на мое лицо, которое попеременно пересекают полосы света и тьмы. Я счастливо улыбаюсь.
– Ты красивая, – вдруг говорит парень, и в его взгляде я замечаю нежность.
– Ты тоже ничего, – с улыбкой отвечаю я, взглядом скользя по его груди и прессу с четко прорисованными кубиками. Хочется вновь коснуться их губами.
– Ничего? – с ухмылкой спрашивает он и надвигается на меня. – Я не люблю быть просто ничего, – теперь и его лицо пересекают полосы света и тьмы. За секунду до сногсшибательного поцелуя, я вижу в его глазах огонь, смешанный с нежностью. И все повторяется по новой. Страсть, нежность, огонь, радость, влечение, счастье – элементы нашей личной вселенной. А на утро все резко и навсегда меняется.
#2.2
Я резко тряхнула головой, отгоняя воспоминания. После тех событий Крис больше не предпринимал никаких попыток вернуть то, что было между нами. Как и я.
– Приехали, – так резко торможу я у дома Криса, что по инерции парень сильно врезается в меня. – Крис, держи равновесие, черт побери, – недовольно произношу я.
Еще бы чуть-чуть и байк валялся бы на асфальте, а мы под ним. Себя мне не очень жалко, а вот ремонт и покраска моего железного коня выльются в очень кругленькую сумму.
– Извини, Ди, – протягивает парень мне шлем. – Спасибо, что подбросила, – пару секунд Крис смотрит мне в глаза, которые единственные не скрыты шлемом, и в эти пару секунд мне кажется, что он хочет что-то сказать. Предательское сердце пропускает удар. Но Крис, лишь подняв ладонь в знак прощания, развернулся и вскоре скрылся в доме. Я же осталась стоять под тем самым фонарем, что и сейчас рвется проникнуть сквозь жалюзи. Едва в комнате Криса загорелся свет, я дала по газам и понеслась к Джимми.