– Куда прешь, мудак очкастый? Глаза на жопе что ли? – ору я на мужика, что чуть не снес меня, неудачно выезжая на своей старой развалюхе синего цвета.
После жаркой улицы, работа в прохладном помещении кажется раем.
– Привет, Ди? – приветствует меня улыбчивая девушка двадцати пяти лет. Она работает здесь вместе со мной.
– Здорово, Мэри.
Работа магазине не представляет собой ничего интересного. Однако таким как я, тем, кто не имеет возможности попасть в колледж, ничего другого и не остается. Только работать, чтобы как-то выживать. Я помогаю клиентам найти то, что они желают, упаковываю покупку и отправляю их восвояси. В шесть, благополучно отвязавшись от Мэри, считающей, что всем в округе интересно знать о ее личной жизни, я выскальзываю на парковку. "И зачем Бог создает таких тупых созданий?". Вот поэтому в кругу моих друзей нет ни одной девчонки.
Дальше – кладбище. У могилы отца я провожу почти час, рассказывая ему обо всем, что произошло со мной за неделю, о том, как сама чинила его байк, и просто сидя рядом с памятником прямо на траве и тихо плача. Через какое-то время, устав жалеть себя, а может, наоборот лишь продолжая это делать, я направляюсь в ближайший бар. Спустя несколько часов и большое количество крепкого виски со льдом, я уже вовсю делюсь своими проблемами с барменом.
– Боль – она везде, – жалуюсь я.
– Тебе плохо? Вызвать скорую? – взволнованно спрашивает бармен.
– Нафиг она мне нужна! Не смогли, *****, быстро приехать, твари. Ненавижу их! – со злостью ударяю кулаком по барной стойке, за которой и сижу. Только сейчас с другой стороны.
– Что случилось? – в баре почти нет людей, видимо, это не такое уж популярное место, поэтому со скуки бармен болтает со мной.
– Скорая перлась три ***** часа. Папа не дожил до их приезда. ******, – вновь нелестно высказываюсь я в адрес работников скорой.
– Мне жаль твоего отца,– произносит бармен.
– Сегодня годовщина. Он умер год назад, – и я залпом допиваю уже порядком теплый виски. – Почему **** вечно я? Меня уже **** это дерьмо, что постоянно происходит со мной. Еще, – протягиваю бармену пустой стакан.
– Думаю, тебе уже хватит.
– Я сама знаю, когда хватит, черт побери. Я не могу больше чувствовать, – на глаза наворачиваются слезы. "Не смей плакать на людях!" приказываю я себе мысленно. – Налей еще, – смотрю я на бармена, но почему-то вижу его в тумане. Голова начинает кружиться, и спустя мгновение я теряю сознание, падая на барную стойку. От падения на пол меня спасает лишь счастливый случай – мужчина, подошедший к барной стойке, вовремя подхватывает меня и не дает слиться с полом воедино.
– О, ***, – хватаюсь я за голову после пробуждения в незнакомой комнате. К горлу подступает ком. Вскакиваю и несусь в ванную, благо дверь в нее открыта. Организм быстро освобождается от лишнего алкоголя – становится чуть легче. Умывшись и прополоскав рот, я выхожу обратно в спальню, стрелки будильника, что стоит на прикроватной тумбочке из темного дерева, показывают половину двенадцатого. Судя по яркому солнцу, чьи лучи так и норовят пробиться сквозь плотные темные шторы, почти полдень. Хорошо, что сегодня у меня выходной.
Рядом с будильником нахожу воду и упаковку таблеток от похмелья. Выпиваю две штуки.
Где я? Как я здесь оказалась? Кто, черт побери, притащил меня сюда?
#2.3
Одежда в полном порядке, что дает возможность облегченно вздохнуть. Такие ночевки для меня далеко не в новинку, но обычно я просыпаюсь после вечеринок или у Ала или у Криса, а не неизвестно где.
Не в моих правилах много думать, в моих правилах – действовать. Выглянув в окно, я вижу свой байк, припаркованный рядом со старым фордом, с помятым синим боком. Отлично.
Выйдя из спальни, спустя пару минут я уже спускаюсь на первый этаж по узкой лестнице и через небольшую, но единственную дверь в темном коридорчике, попадаю в бар, где так сильно вчера напилась. Играет одна из песен Bon Jovi, бармен протирает столики, тихо напевая слова песни вместе с исполнителем. У меня отличный музыкальный слух, а вот голосом меня природа обделила, а бармена явно нет. У молодого человека в темно синей рубашке с закатанными рукавами очень приятный глубокий голос с хрипотцой. Однако заметив меня, он резко прекращает петь, смутившись, словно родители застали его за чем-то неприличным.