Неожиданно молодой человек хватает мою руку, костяшки на которой сбиты, и не дает возможности больше вредить себе, может, боится за стены своего дома.
– Хватит, – серьезно и спокойно говорит он. А затем вдруг обнимает, крепко прижимая к себе.
– Отпусти меня, ****. Я тебе сейчас ***** натяну, – пытаюсь вырываться, бить его по груди и плечам, но безуспешно. Парень гораздо сильнее меня.
– Расслабься и успокойся, – тихо произносит парень и обнимает только крепче.
– Я тебя... – через минуту, наполненную разнообразными ругательствами, пинками и тычками, понимая, что все бессмысленно, я замолкаю на середине фразы.
В комнате стоит абсолютная тишина. Вот по дороге за окном проехала машина. Еще одна. Вот телефон завибрировал в моем кармане – пришла смс-ка. Вот мое дыхание стало ровным и глубоким. Голова непроизвольно оперлась на плечо молодого человека, дышащего все так же спокойно.
Вдруг его голос разбил хрупкую тишину:
– Продолжительное сильное давление успокаивает нервную систему. Объятия замедляют сердцебиение, помогают выровнять дыхание, успокоиться, – и Райли отпускает меня.
В первое мгновение хочется обнять его в ответ и простоять так еще пару часов – настолько приятно это спокойствие, возможно потому, что я уже долгое время его не ощущала. "Еще чего, забудь" даю я себе мысленный пинок.
– Вот, держи, – протягивает он ключи. – Все честно.
– Ага, щас! Размечтался, – но ключи все же забираю и запихиваю в задний карман джинс. – Зачем тебе это надо?
– Позже поясню, – отмахивается он.
– Теперь ты колись, Райли. Но сначала я хочу есть.
– Прошу на кухню.
– С какой ты планеты, парень? Так не говорят.
– С моей планеты – говорят.
Передразниваю его себе под нос, идя следом по коридору. На кухне дома, которая располагалась прямо над кухней бара, Райли быстро и умело приготовил сэндвичи.
– Ты умеешь готовить?
– А ты нет? – удивляется он.
– Нет. Кухня это не мое, – отвечаю я и откусываю сэндвич с индейкой и помидорами. – Вкусно, – живущий в животе крокодил наконец–то накормлен.
– Поэтому ты такая худая. Ты вообще ешь?
– Да, просто уже готовое.
– А я люблю готовить, – отвечает он, стоя по другую сторону стола и держа в руке сэндвич.
– Я же говорю, что ты больше на девчонку похож, – смеюсь я, сидя на стуле напротив.
– Прекрати, – серьезно смотрит на меня Райли, в глазах которого плескается ярость. "Не нравится, что нас с девочкой сравнили? А ты все же можешь испытывать эмоции, парень".
– А то что?
– А то я разозлюсь, и тебе будет плохо, – обещает он.
– Уже дрожу. А ты умеешь злиться, сухарик?
– Перестань меня так называть! – все же выводит парня из себя такое прозвище.
– Ладно, ладно, – поднимаю руки в примирительном жесте. Странно, но сейчас я не чувствую ни раздражения, ни злости, только чистое, как первый снег, спокойствие. "Конечно, двадцать минут назад орала как психованная – гнев весь и вышел".
– Теперь ты, – смотрю я на Райли, дожевывающего сэндвич.
– Что я? – прожевав, спрашивает он.
– Превращаешься в соплю и плачешься в жилетку, – – произношу я, вытирая руки салфеткой.
– Так значит, вот как ты это видишь.
– Именно. Начинай.
– Я думал, у нас разговор по душам, а превращаться в соплю, как ты выразилась, у меня нет никакого желания, извини.