Я резко отстраняюсь, слегка хлопаю парня по щеке:
– Спокойной ночи, Крис, – ухмыляюсь я. Сердце готово выскочить из груди. – Два: один.
Мне хватает нескольких секунд, пока ошарашенный парень приходит в себя, чтобы вскочить на байк и дать по газам.
Через пару кварталов я останавливаюсь, чтобы перевести дыхание и надеть шлем. "Делай, а не думай." Я хотела поцеловать Криса – вот и сделала это. Телефон настойчиво вибрирует всю дорогу, пока я еду домой, и после не собирается успокаиваться, так что приходится отключить его.
Завалившись на кровать, нахожу на одном из каналов чемпионат по боксу с одним из моих любимых боксеров, который, к сожалению, данный бой проигрывает. Засыпаю с мыслями о том, что послезавтра нас ждет выступление в "Red", нисколько не жалея о поцелуе с Крисом.
Правда долгая ночь преподносит мне Криса во всей красе, возлегающего в позе древнегреческого бога на огромной кровати с белоснежными простынями и поедающего гроздь винограда, почему-то нахально улыбаясь.
Включив утром мобильник, обнаруживаю на нем сообщение с угрозами с того же номера, надо бы показать его парням, и двадцать один пропущенный звонок от Криса.
День среди красок с кисточками и щебечущей Марго пролетает незаметно. Хотелось мне думать так, на самом деле он тянулся как **** жвачка, прилипшая к ботинку и ко всему цепляющаяся. А вечером "У Джимми" меня поджидает Крис.
– Я опаздываю на работу, – говорю я парню, которому за день каким–то чудом удалось вернуть волосам почти естественный оттенок, разве что на несколько тонов темнее. – Вижу, ты больше не водяной.
– Хватит шуточек, – становится молодой человек прямо напротив меня, смотря прямо в глаза: голубой против серо-зеленого.
– А что не так? – удивляюсь я.
– Ты издеваешься? Ты что творишь, Ди? Какого хрена вчера было?
– А тебе не понравилось? – касаюсь рукой его плеча, выводя из себя еще больше. Сердце вновь стучит, значительно превышая норму.
– Зачем ты меня изводишь? – спрашивает парень и легко сбрасывает мою руку со своего плеча.
– Я не извожу.
– Нет изводишь. Ты ясно дала понять еще год назад, что с тобой мне ничего не светит. Так какого черта ты вытворяешь сейчас? – из последних сил, чтобы не перейти на крик, сдерживается Крис.
– Я хотела поцеловать тебя – я это сделала. Что? – внимательно смотрю в его лицо с метающими молнии глазами.
– А я хочу тебя. Мне сделать это прямо здесь, а потом сказать: "Мне просто захотелось"? – еще немного повышает он голос.
– Думай, что несешь, – ставлю я его на место. – И я не отшивала тебя год назад. Мой отец умер – мне не до тебя было. А ты просто слился. Стал вести себя как друг, и я тебя поддержала, – серьезным тоном произношу я. – Обдумай это, а мне пора на работу.
Оставив заткнувшегося Криса, до которого постепенно доходило осознание огромных масштабов его собственного косяка годичной давности, я начала работать. Снова виски со льдом, водка, текила, пиво – для мужчин, мартини – для дам, сидящих за столиком в углу – и так по кругу. Мысленно я продолжаю нелестно отзываться о клиентах, а кого и посылать куда подальше, вслух произнося лишь вежливо-сухие фразы. Все как обычно. Кроме Криса, обосновавшегося в правом краю барной стойки.
– Что?
– Минералку со льдом. Одну, – сухо произносит он.
– Вот, – минуту спустя ставлю я перед ним высокий прозрачный стакан с жидкостью, где в хаотичном порядке двигаются маленькие пузырьки.
Вот и весь наш разговор за те пять часов, что Крис просто сидит и следит за мной, изредка попивая воду из стакана и отвечая кому-то на сообщения в мессенджере.
– Я закончила, – подхожу я к парню. – Хочешь поговорить, пошли. Мне не нужны уши.
Мы выходим в раздевалку – небольшое помещение, вдоль стен которого стоят серые шкафчики для персонала. Я знаю, что в баре остался только Джимм, разбирающий бумаги в своем кабинете, и уборщица миссис Брукс, женщина лет пятидесяти, постоянно ходящая с одной и той же прической – тугой гулькой на затылке.