– Я соскучилась, – радостно произношу я, отпуская Митча. – А ты подкачался, – касаюсь ладонью бицепса друга.
– Есть немного, – соглашается он. В темно-серых глазах Митча тоже плещется радость и веселье. – А ты все такая же кудрявая, – слегка дергает он рыжую прядку у моего виска.
Мы не виделись почти месяц: сначала Митч сдавал экзамены, затем отдыхал на калифорнийском побережье с одной из своих подружек, и только теперь смог вернуться в родной город. Я смотрю на симпатичное лицо друга: легкая небритость, хорошо выделяющиеся скулы на достаточно худом лице, темные волосы в вечном беспорядке и ровная белоснежная улыбка всегда сводят девчонок с ума. Добавьте еще высокий рост, легкий загар, широкий разворот плеч, благодаря почти ежедневным занятиям плаванием, и хорошо подвешенный язык – получите идеал.
Идеал, который зачастую ведет себя как маленький капризный мальчишка, любит вредную пищу и постоянно оставляет мусор за собой по всему моему дому, когда остается на ночь. Правда с девушками он себе такого никогда не позволит, для них он крутой красавчик-Митч, а для меня – обычный двадцати трехлетний парень, любящий неожиданно заявиться ко мне домой, без спроса залезть в холодильник и умеющий поднять настроение, даже когда хочется просто завернуться в одеяло и спрятаться под кроватью от всего мира. Он очень помог мне, как и Кэти, после смерти бабушки.
Завалившись на диван, где я до некоторого времени имела удовольствие сидеть, мы болтаем буквально обо всем подряд, следя за теми, кто продолжает играть. Пару минут Кэти сидит с нами, а потом исчезает вместе с подошедшей к нам девушкой. Кэти не очень любит Митча, поскольку с ней он ведет себя, как и с остальными девчонками. Ее же очень бесит эта его сторона, хоть о наличии другой она и не подозревает.
– Кто хочет поучаствовать во втором туре "Купидона"? – громко спрашивает Джеки, придумав, как ей кажется, оригинальное название для своей игры. Видимо, Купидоном она считает себя. Ее возглас отвлекает меня от спора с Митчем.
– Иди, начала – так иди до конца, – подмигивает и буквально спихивает меня с дивана этот темноволосый проказник. Пару минут назад я жаловалась ему, что прошлая неделя была страшно скучной.
– Ни шагу без тебя, дружище, – тяну я его за широкое запястье с явно дорогими часами.
#1.3
Так я вновь оказываюсь одной из играющих, тех отважных храбрецов, что испытывают судьбу на прочность. Однако теперь Джеки несколько изменяет правила. Желающих поучаствовать парней она разводит по темным комнатам: кого–то в спальню, кого-то в темную ванную, а кому-то выпадает честь занять кладовую. Девчонкам же, а нас оказалось четыре, раздает задания, придуманные все теми же ее полусумасшедшими полупьяными подружками. Задания оказываются в разы горячее предыдущих. Развернув небольшой обрывок тетрадного листа в клетку, я читаю два слова, накарябанные дрожащей рукой, видимо в приступе истерического хохота. "Страстный поцелуй". Повезло, что Митча рядом нет, Джеки давно увела парней, а то его ребра очень близко бы познакомились с моим достаточно острым локтем.
Интрига второго тура заключалась в том, что никто из играющих не видел друг друга. Я даже не знала, кто из парней, кроме Митча, еще согласился участвовать в этом безумии. По словам Джеки, у парней уже были завязаны глаза, что она провернула и с нами. Джеки подвела меня к простой белоснежной двери из дерева, скорее всего ведущей в спальню, хотя этого я так и не узнала, и вновь временно лишила меня зрения – завязала глаза легким шелковым шарфиком. Честное слово, если бы не изрядная доля алкоголя и не ожидающие меня подколы от Митча в случае моего отказа, я бы не пошла на это. Как можно целовать незнакомого человека, которого ты к тому же еще и не видишь? А вдруг у него проблемы с зубами или болячки во рту. Силой воли я почти пинками вытолкала эти мысли за пределы сознания.