— Тогда прикажи мантикоре отойти от голиафке. Укротительница мертва. Нам не обязательно смотреть, как монстр пожирает ее тело.
Мистиф не ответил, но мантикора, недовольно заурчав, оставила окровавленные останки своей жертвы.
— Спасибо, — буркнула Агва.
Бриск кивнул. Пока все шло по плану, но до начала штурма Голиафских гор основными силами телебов было еще далеко. Для начала требовалось выбраться из строительных тоннелей, прокрасться к чертогам Старца горы и атаковать гарнизон охраны, надеясь, что завербованные голиафцы не подведут и начнут восстание, принося смуту и отвлекая внимание от основных сил телебов, которые, под предводительством Прай — Ми и его брата, хлынут в тайные тоннели Голиафских гор, начиная войну.
Глава 2
Мантикора гортанно зарычала, обозначив недовольство, что мистиф не позволил ей закончить трапезу.
— Жуткая тварь, — прошептала Агва, стараясь не смотреть на кровавое месиво, оставшееся от голиафки.
— Это же всего лишь игра! — фыркнул телеб по имени Ковен. — Совсем заигралась? — он подмигнул колдунье, напомнив, что игровые схемы обычно обостряют восприятия персонажа, когда он становится свидетелем чего‑то подобного. — Помню, на моих глазах один царек Далеких земель привязывал пленных воинов враждебного племени к земле и устраивал гонки кромнов, пока поверженные противники не превращались в мокрое место… — Ковен помрачнел. — Я был одним из пленных, и когда увидел кромнов, особенно их огромные копыта, испугался так сильно, как никогда еще не боялся… Потом чокнутый царек объявил о начале гонок. Я лежал, уткнувшись лицом в землю, и говорил себе, что это игра, но… — Ковен неожиданно впился взглядом в колдунью. — В общем, после того случая меня уже не цепляют такие мелочи, как эта, — он кивком головы указал на кровавую груду, оставшуюся от Жаргал. — Главное — говорить себе почаще, что это просто игра, которая создана, чтобы ты отдыхал и развлекался, а не сходил с ума от страха, и все будет в порядке.
— Легко сказать, — поежилась Агва, представляя каково это — оказаться привязанным к земле, пока вокруг тебя скачут кромны. Воображение разыгралось, требуя узнать, как Ковену удалось спастись.
— Купец, благодаря которому мы познакомились с проводниками голиафцев, выкупил меня, потому что ему не хватало солдат для личной охраны, — пояснил Ковен, услышав терзавший колдунью вопрос.
— Ты говоришь о Гамбино? — опешила Агва.
— Это было еще до того, как ты присоединилась к нам, — отмахнулся телеб. — К тому же… — он покосился на Тароса. — Без него, думаю, Гамбино ни за что бы не раскошелился, чтобы выкупить меня. Помнишь, как он жалел сена для тяговых кромнов, когда мы подобрали раненного Арк — Ми?
Агва кивнула, но воспаленное воображение продолжало будоражить сознание, заставляя спросить, что стало с остальными пленными телебами.
— А не было остальных, — ухмыльнулся Ковен. — Когда кромны готовились пойти на второй заход, в живых оставались только двое: я и парень с краю трасы, но его покалечило так сильно, что проще было добить, чтобы не мучился…
Он подошел к тоннелю, ведущему, согласно составленной завербованными фидаинами карте, к чертогам Старца горы, но протиснуться мимо мантикоры, из пасти которой капала кровь Жаргал, а в зубах виднелись куски застрявшего мяса, не решился.
— Может, уберешь этого монстра? — спросил Ковен мистифа.
— Это же не карманный зверек: захотел достал, захотел спрятал! — вступилась Агва, понимая, что чернокнижнику стоит немалых усилий контролировать мантикору.
— Тогда пусть прикажет твари бежать впереди нас, — резко сказал Ковен.
— Впереди нельзя, — вмешался Тарос. — Мантикора хороша в борьбе с живым противником, но ловушки она замечать не умеет, а нас их ждет немало.
— Хочешь, чтобы мантикора замыкала строй? — похолодел Ковен. — Ты спятил, если думаешь, что я повернусь к этой твари спиной. Мне еще дорога жизнь.
— Не жизнь, а игровой персонаж, — напомнил Тарос, криво улыбаясь.
Он не знал историю жизни Ковена вне игровой площадки, но давно замечал, что друг начинает порой слишком серьезно воспринимать то, что происходит вокруг, словно его ничто не ждет в реальности или… Торос прищурился, только сейчас подумав о том, что Ковен, вероятно, мог воспользоваться незаконным терминалом, заложив в качестве оплаты игрового ключа свое тело, как это было в случае с Прай — Ми и его братом, когда они обрушили «Голод».