— Ну, одного воришку я смертельно ранил. Сомневаюсь, что он уйдет далеко. Подожди до вечера. Его тело обязательно найдут, — сказал идущий во главе процессии стражник.
— А как быть со вторым заключенным? — ворчливо спросил второй стражник. — Если я ничего не путаю, то он был предателем, которому собирались отрубить голову за повторное нарушение.
— Ерунда! — отмахнулся первый стражник. — Заверяю тебе, это был еще один пройдоха, вор, не больше.
— Лучше бы тебе не ошибиться. Фидаины простят нам бегство жулика, но не предателя…
Стражники обогнули повозку Агвы и Кераспа. Топот шагов и звон цепей удалялся, проглатываемый голосами вновь оживившейся толпы.
— Как думаешь, они не могут устроить обыски? — спросила Агва, встревоженная подслушанным разговором о бегстве предателя.
— Сомневаюсь, — отмахнулся Керасп. — Скорее всего, фидаины ограничатся показательной казнью стражников, дежуривших в момент побега. А что касается предателя, то… он, наверное, уже далеко отсюда. Фидаины понимают это и не станут без надобности пугать торговцев, устраивая обыски.
Агва кивнула, надеясь, что новый знакомый не ошибается, потому что если их обнаружат, когда в повозки будут находиться люди Тароса, то… Ведьма тряхнула головой, стараясь не думать о плохом. Обернулась и, раздвинув тент повозки, заглянула внутрь.
— Что ты делаешь? — растерялся Керасп.
— Представляешь, что будет, если беглец спрячется здесь? — Агва прищурилась, вглядываясь в полумрак.
Тощий полуголый голиафец смотрел на нее большими голубыми глазами, неестественно сверкавшими на грязном лице.
— Что там? — растерялся Керасп, услышав брань Агвы.
Он продолжал тянуть повозку, поэтому не мог обернуться и заглянуть внутрь.
— А ну пошел отсюда! — шикнула Агва на безбилетного пассажира, словно это был забравшийся в повозку грызун, а не голиафец.
— Вот черт! — проворчал Керасп, сообразив, что происходит.
— Стражники ушли, — сказала беглецу ведьма. — Тебе ничего не угрожает. Вылезай и иди восвояси. Нам до тебя нет никакого дела.
Забившись в дальнюю часть повозки, тощий голиафец отрицательно замотал головой.
— Как это нет? — удивилась Агва. — Мы что должны тащить тебя, рискуя быть схваченными за укрывательство?
Беглец осторожно кивнул.
— Вот наглец! — не сдержалась ведьма. — Представляешь, — сказала она, оборачиваясь к Кераспу, — он хочет, чтобы мы помогли ему сбежать!
— Воспользуйся своим кнутом и вышвырни его из повозки, — посоветовал стражник.
— Я знаю, что вы предатели голиафского народа, — неожиданно громко произнес беглец.
Керасп вздрогнул. На мгновение ему показалось, что фраза беглеца прозвучала на весь рынок, и теперь каждый голиафец в радиусе видимости повернулся и пялится на повозку с предателями. Агва же, в отличие от своего нового друга, вообще не сразу поняла, о чем говорит беглец.
— Я слышал, о чем вы шептались, — пояснил он, когда ведьма, сменившая игровой персонаж на голиафку, повернулась к нему.
— Что?
— Слышал, как ты рассказала о том, что тебя завербовали телебы, — беглец понизил голос. — Но… я не выдам вас, — заговорщически пообещал он.
— Чего ты хочешь? — осторожно спросила Агва.
— Помогите мне убраться отсюда и возьмите в свою команду.
— А что ты умеешь? — спросила ведьма, желая выиграть немного времени и все обдумать.
— Я вор, — с гордостью сказал беглец. — Зайдешь вечером в комнату личных достижений и сделаешь информационных запрос. Система выдаст тебе такой большой список моих достижений, что…
— Я слышала, стражники называли тебе предателем, а не вором.
— А ты испытай меня, — оживился тощий голиафец. — Прикажи что‑нибудь украсть для тебя.
— Украсть? — ведьма на мгновение задумалась.
Они проходили мимо шатров, где торговали магическими порошками, травами и костями животных. Одним из самых дефицитных ингредиентов во многих книгах третьего уровня сложности считался прах сердца минхочао — строительного червя Голиафских гор.
— Слышал ты о таком? — спросила Агва беглого заключенного.
— Если прах сердца минхочао продается здесь, то ты его получишь, — оживился он. — Вот только… — тощий голиафец окинул свое грязное, покрытое шрамами тело. — Было бы неплохо, если ты дала мне какую‑нибудь одежду, чтобы смешаться с толпой — для вора не отличаться от других важнее ловкости рук.
Агва не стала спорить. Сняла кожаный жилет и протянула чужаку.