3. Неэнтропийные процессы
Важнейший урок, который должен извлечь каждый образованный человек из происходящего сейчас развала мировой экономики в целом, состоит в том, что всякий раз, когда физическим процессом, таким как экономический, управляют идеи, математическое представление которых является энтропийным, тогда результатом будет развал любого процесса, который регулируется таким способом. Таким образом, мы показали, что настойчивое, все усиливающееся и целенаправленное навязывание все большей и большей части мировой экономики идей Джона Локка, Адама Смита и других является главной причиной нужды и хаоса, распространяемых в Соединенный Штатах и во всем мире в течении последней четверти столетия.
Поэтому мы также показали, что попытка представить политическую экономию Адама Смита, Карла Маркса, Джона фон Неймана и др. в форме, удобной для использовании в управлении экономическими процессами (например, такой, как методы учета), ведет к навязыванию энтропийной разрухи любому экономическому процессу, умело регулируемому таким способом. Мы уже подчеркивали, что все возможные математические описания любой из британских или производных от нее догм политической экономии, включая «Капитал» Маркса, неизбежно обретают энтропийный характер, который более обнаженно представлен фон-неймановскими системами (с нулевой суммой) линейных неравенств, рассматриваемых совместно. Все они без исключения фактически являются моделями нулевого роста и поэтому все являются энтропийными моделями.
Мы также указывали, что хотя ведущие физиократы признавали возможности существования чистой физической прибыли для общества в целом, они отрицали возможность первоначального формирования такой физической прибыли волевым воздействием человека.
Мы указывали, что реальный экономический рост необходимо сравнивать с такими эволюционными моделями, как развитие нашей биосферы или порождение вселенной упорядоченной совокупности элементов и изотопов, представленных в периодической таблице. Мы подчеркивали, что эта «модель», конечно, не является ни энтропийной, ни просто «негэнтропийной» (в том смысле, который в нее вкладывали в своих работах Людвиг Больцман, Норберт Винер и другие, определяя «негэнтропию» как «отрицательную энтропию»). Каждый из последовательных сторонников Больцмана должен был бы подчеркнуть, более или менее охотно, что Больцман допускал случай обращенной энтропии только в рамках того, что впоследствии фон Нейман называл «игрой с нулевой суммой» для экономики.
Все британские и выводимые из них модели политической экономии, которые находятся в пантеоне «Экономическая наука 101» являются ужасно нелепыми в том смысле, что любая экономика, будучи эффективно регулируемой ими, должна неизбежно прийти к всеобщему коллапсу. Важно подчеркнуть, что любая национальная и даже мировая экономика, если управление ею основано на современных «неоконсервативных» идеях «демократии и свободной торговли» или на так называемых «обусловленностях» Международного валютного фонда, обречена на скатывание к хозяйственной и политической разрухе, к хаосу.
Мы также отмечали, в противовес этой мрачной стороне дела, что человечество демонстрировало некоторые заметные успехи в политической экономии. Мы поднялись над теми существами, которые были от природы наделены культурным потенциалом на уровне бабуинов, над тем периодом, когда население земли составляло не более 10 млн. человек с непродолжительным сроком жизни. Мы вышли на современный глобальный потенциал, когда при достигнутом уровне современных технологий на земле может проживать около 25 млрд. человек и даже больше. Мы сделали первые шаги на пути создания возможностей не только для исследования, но и для освоения космического пространства. Мы существенно увеличили производительные силы и возможности повышения уровня жизни и средней ожидаемой продолжительности жизни в регионах мировой экономики, для которых доступны преимущества инвестиций в научный и технологический прогресс. Такое свидетельство долгосрочных квазиэволюционных форм движения вверх по пути социального развития политической экономии является тем, что мы понимали, например, в течение 1945–1963 гг. как показатель, который обозначает современное цивилизованное использование термина «экономический рост».