— Я долбанный маг из детских сказок! Я долбанный маг! — сквозь смех выдавил из себя Павел.
— Первый раз всегда особенный, — так же звонко рассмеялся Мишико. — И да! Ты долбанный маг!
— Поздравляю, Паша! Поздравляю! Запоминается, не так ли? — стоявший рядом Вел широко улыбался.
Когда страсти немного улеглись, Вел сбегал к телеге, вернувшись с объёмным кожаным бурдюком.
— Обычно по такому поводу закатываются многодневные застолья! Так что немного вина нам точно не помешает, — произнёс демонолог, потрясая над головой этим самым бурдюком.
— Немного! — строго сказал паладин. — Он хоть и маг, но начинающий. Впереди сегодня ещё масса работы. Так что буквально по паре глотков!
— Спасибо, Вел! — посмотрев в глаза демонологу, серьёзно произнёс Павел и протянул ему руку для рукопожатия.
— За что? — спросил мастер тьмы.
— За всё! За помощь, за жизнь, за то, что возитесь со мной, — ответил Иваныч, продолжая держать руку.
— Пожалуйста, Паш, — столь же серьёзно ответил Вел и крепко пожал протянутую руку.
— Спасибо, Мишико, — Павел повернулся к паладину.
— Пожалуйста, ученик. Надеюсь на взаимность, — посмотрел в единственный глаз Павлу Мишико и протянул ему руку.
— Слово! — теперь уже Иваныч пытался сжать твёрдую, словно отлитую из стали, ладонь паладина.
— Слово! — кивнул Мишико, сдавливая в свою очередь ладонь новоявленного мага.
Глава 8
У принесённого демонологом вина было всего лишь два недостатка: оно оказалось креплёным, и его у монахов в телеге было припасено лишь три бурдюка литра по четыре каждый, что для троих взрослых мужчин было совершенно не серьёзно.
— Она была словно боги-и-иня! — схватив малыша Вали за рыжую поросль на груди, с придыханием орал ему в морду мастер тьмы. — Богиня, сошедшая с небес прямо в бордель! Понимаешь, жаба ты бессловесная?!
— РУ-РУ? — пробурчал ошалевший от такого поворота событий рыгун.
— А я тебе о чём! Ик! Ты таких в своём болоте не топтал! Ох! Подожди, — демонолог резко захлопнул ладонью рот и по синусоиде устремился к ближайшим кустам. Малыша Вали он отпустить при этом банально забыл.
— И это меня! Мишико Молота! Как щенка отчитывал! Перед моими людьми! И главное кто?! Какая-то крыса подвальная, нежити не видавшая! Представляешь?! — ревел на весь лес паладин.
— Угу, — смотрел на него остекленевшим взглядом Иваныч. — Не по-пацански это! За такое только на перо фраера садить!
— Сечёшь! — одобрил паладин, прикладываясь к горлышку бурдюка. Вина там не оказалось, и после нескольких непродолжительных попыток вытряхнуть хоть каплю алкоголя себе на язык Мишико запустил пустой сосуд подальше в лес.
— Погуляли и будет! — блондин поднялся и, уперев руки в бока, взглянул на Иваныча. — Ученик! Продолжаем занятия!
— Сейчас?! — Павел даже чуточку протрезвел. — Мы же слегка выпивши…
— З-запомни, Паш! Маги! Не! Пьянеют! Ни-ког-да! — помахал перед лицом Иваныча указательным пальцем паладин.
— Подтре… Подстве… Подтверждаю! — собственно, и подтвердил мастер тьмы, выползая из кустов, вытирая тыльной стороной ладони губы. Руку же он вытер об малыша Вали, которого так и таскал с собой.
— Так! Все вот эти твои писульки на земле — это хорошо, но так уважаемые люди не работают, — продолжил лекцию Мишико.
— Точно! Ик! — поддакнул Вел, усаживаясь рядом.
— Так вы же сами мне это показали! Что за наезды, братва? — не понял Иваныч.
— Спокойно! Спокойно. Не кипятись, — примиряюще выставил перед собой руки паладин. — Ты меня уважаешь?
— Железно! — ответил Павел.
— Тогда послушай! Это неэффектри… Тьфу! Западло, короче, пацанам так работать. Попробуй закрыть глаза и струк-ту-ру… О! Смог!… Так, о чём я? — почесал затылок блондин.
— Глаза закрыть, — напомнил Иваныч.
— Точно. Короче, заклинание над ладонью представь. И глаз свой закрой. Так легче попервой, — подытожил Мишико и упал, как озимый, на землю.
Павел посмотрел на сидящего рядом демонолога. Тот попробовал ему подмигнуть и показал большой палец, поднятый вверх.
— Говно вопрос, — пробормотал Павел и закрыл глаз.
То ли виной был алкоголь, то ли Иванычу действительно кто-то свыше помогал в магическом деле, но сильно стараться и пыхтеть ему не пришлось. Мгновенье, и Павел нарисовал в своём воображении правильный тетраэдр и щедро заполнил его светом. Целиком. Руку сильно обожгло, и в возникшем зареве Иваныч разглядел все близстоящие деревья, несмотря на закрытое веко.