— Я… Я… — слова давались Иванычу с трудом, так как в каждой клетке его организма сейчас разгорался самый настоящий пожар. — О-о-ох!
— Впредь будешь слушать, что тебе говорят, — паладин присел рядом с учеником. — Сейчас тебе будет крайне хреново, так как ты сильно переборщил с взятым количеством энергии. И поделать с этим ничего нельзя. Но зато после того как ты это переживёшь, будет сильно легче. Твои проводники станут эластичнее и податливее. Может, действительно, всё что ни делается, — всё к лучшему? А? Ладно, держись. Да пребудет с тобой Создатель!
— Ох! — лишь смог выдавить из себя Павел, извиваясь змеёй на траве.
Паладин в знак поддержки похлопал ученика по плечу и, поднявшись, направился к одинокой фигуре, которая, укутавшись с головой в одеяло, сидела на бревне и смотрела вдаль, изредка прихлёбывая вино из кожаного бурдюка и мурлыкая себе под нос какую-то тоскливую мелодию.
Мишико молча уселся рядом и так же направил свой взгляд вдаль. Туда, где на горизонте поднимался едва заметный чёрный дым.
— Извини, — тихо произнёс блондин.
По тому, как он это сказал, было понятно, что это слово слетало с уст паладина нечасто.
— Знаешь ли ты, вдоль ночных дорог, — продолжил тихо напевать демонолог, не поведя и бровью в сторону подсевшего к нему блондина и продолжая меланхолично скрести ногтями по холке млеющего малыша Вали.
— Да, я немного перегнул! Но и ты был не прав, Вел!
— Шла босиком, не жалея ног, — мастер тьмы ненадолго прервался для того, чтобы шумно глотнуть виноградной услады.
— Я же хочу, чтобы он выжил во всём этом дерьме! У него есть потенциал! А ты срываешь мне занятие по важнейшим основам! — вспылил Мишико, отнимая у мастера тьмы ёмкость с вином.
— Выжил? — демонолог посмотрел на сидящего рядом паладина. — Я порой безумен, но я не идиот, Миш. Мы оба с тобой это видели. И я думаю, что ты не хуже меня понимаешь, что Паша умрёт. Умрёт в тот момент, когда ты достигнешь своей цели.
— Ты о чём?
— Не прикидывайся, гроза Сурийских врат! — Вел снова завладел бурдюком. — Когда мы впервые пришли сюда, тобой двигала лишь жажда найти её. Ты не хотел лишней крови. Тем более крови братьев. Первая волна гнева, которая породила резню в родном городе, прошла, и ты хотел всё решить миром. Не убивая. Именно поэтому был наспех придуман тот идиотский план, лишь для того чтобы привлечь к себе внимание. Как же! Сейчас все тут же узнают великого Молота и понесут великого воина к его ненаглядной! Именно поэтому мы оказались в подвалах Оплота, а не залили кровью всю крепость. Кстати, удивительно, что нас сразу тогда не убили. Немного узнав этого мудака Золена, мне это до сих пор непонятно. Ну ладно, тогда ты был не в себе, и мозги твои были забиты лишь поиском Искры и предвкушением долгожданной встречи. Но что движет тобой сейчас? После того как ты всё узнал? Скажи мне, паладин!
Мишико промолчал, задумчиво вглядываясь в горизонт.
— Молчишь? — продолжил мастер тьмы, передавая паладину ёмкость. — Ну-ну! Ответ-то на поверхности, Миш. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять то, что ты сейчас живёшь одной лишь только местью. Ты спишь и видишь, как бы поскорее сомкнуть свои пальцы на одной тощей инквизиторской шее! Но тогда возникает резонный вопрос: какого хрена мы уже который день топчемся на одном месте? Почему вместо того чтобы прорываться по колено в крови к заветному старику, мы ходим по каким-то Создателем забытым деревням да устраиваем долгие стоянки в лесах? А? А ответ-то рядом. Вон он, в травке лежит, орёт дурным голосом на всю округу. Я прав, паладин?
— Прав, — хорошенько приложившись к вину, ответил Мишико. — Всё так, тёмный мастер. После того как мы покинули Соколиный оплот, для меня перевернулось всё. Я не чувствую вкуса еды, я не чувствую запаха леса и полевых цветов, я не могу спать по ночам. Каждую ночь мне снится единственный сон. Раз за разом. Из ночи в ночь. Мне снится она. Бледная, молчаливая. Она просто молча смотрит на меня. Не укоризненно, не с гневом, не любя. Её взгляд пуст и безразличен. А по щеке из уголков глаз медленно скатываются капли крови. В тот момент я потерял цель, тёмный.
— А сейчас, получается, нашёл? — перевернув и потряся опустевший сосуд, Вел отложил его в сторону и выудил из-под себя следующий.
— Да, — паладин глубоко вздохнул, — я убью его. И всех его прихвостней. Пацан же… Мы что-то придумаем. Я без раздумий обменяю свою жизнь на его.