Раздалось шипение, и под витками изумрудной плети показался багрянец раскалённого металла.
— Да что же ты такое, — сквозь стиснутые зубы прошипел блондин, напитывая клинок новой порцией света и совершая отчаянный рывок на себя.
Многострадальный меч не выдержал таких перегрузок и лопнул, распавшись на две неравные части.
— СМЕРТЬ! — проревела толпа монахов, подавшись вперёд.
Из белого пламени навстречу паладину шагнул кукловод. Его мерцающий гнилостной зеленью защитный кокон моргнул в последний раз и потух насовсем, обнажив жёлтый череп своего создателя, на котором ещё оставались клочки подгоревшей тлеющей плоти.
Ещё шаг.
Остатки лицевых мышц догорели, и усеянная заострёнными зубами нижняя челюсть монаха упала на камень брусчатки. Полностью чёрные, неживые глаза не сводили своего взгляда с блондина.
Свист.
Но кончик плети лизнул лишь исчезающий перламутр, оставшийся после прыжка паладина.
— Лишь воля Твоя, — прошипел Мишико, вгоняя напитанный силой света обломок меча в глазницу монаха.
— Лишь слово Твоё, — сталь покинула один глаз, но лишь для того, чтобы вновь принять в себя свет и устремиться во второй.
И снова. И снова.
Наконец, рука кукловода разжалась и выронила хлыст, который, упав, медленно растёкся бледной зеленью по камню. Сам же кукловод упал на колени и после очередного удара рухнул ничком на мощёную площадь.
— За Герхард! — паладин краем сознания уловил боевой клич защитников баронства и осмотрелся.
— Подожди, малыш, — бормотал Вел, делая ещё один шаг к содрогающемуся в судорогах служителю ордена, — ещё пара шагов, и дядюшка Вел тебя порадует. Добрый дядюшка — мастер в этом деле. Ты уж поверь мне, малыш! Главное — ты рас…
Когда стоящую на коленях фигуру, укрытую серой рясой, скрутило в очередном спазме, демонолог сдёрнул капюшон с бритой головы и, выплеснув в клинок остатки своего резерва, вбил его в основание черепа.
Чуть подумав, Вел горестно вздохнул и резко дёрнул рукоять вверх. С тихим щелчком клинок переломился, оставляя напитанное тьмой лезвие в монашьей голове.
— …слабься, — демонолог устало сел рядом с завалившимся на спину телом и поморщился. — Ну и урод же ты! Я бы тебя с собой по бабам точно не взял. Вот Пашку взял бы. Да он всё чего-то стесняется…
Рядом с мастером тьмы булькал монах, изрыгая изо рта чёрную тягучую жижу, которая стекала по щекам и шее, собираясь в лужу на брусчатке. Бледное, синюшное лицо, тронутое разложением и испещрённое сеткой чёрных вен, не выражало никаких эмоций. В совиных, лишённых век глазах медленно затухала изумрудная зелень, оставляя после себя лишь блестящую стеклянную черноту.
— А чего стесняться-то? Ну, подумаешь, рожа малость попорчена. Так, наоборот, она лишь изюминку ему придаёт. Разве добряк Вел посоветует чего плохого? — продолжил свой монолог мастер тьмы, внимательно наблюдая за тем, как добивает своего противника паладин. — У него самый возраст для этого дела! Эх, мне бы его годы, я бы из борделей не вылезал. А он всё мычит там что-то. Вот вроде бы нормальный парень, а как до этого дела доходит — тюфяк тюфяком. А главное…
— За Герхард! — прервал демонолога рёв нескольких десятков глоток.
— Ладно, бывай! — мастер тьмы похлопал ладонью по груди кукловода и, поняв, что измазался в чёрной субстанции, небрежно вытер руку о его рясу. — Приятно было поболтать. Своим привет!
Вел с кряхтением поднялся и направился навстречу приближающемуся паладину, сдирая с себя опостылевшее серое одеяние.
— Как? — Мишико был краток.
— Я пуст, — столь же коротко отчитался мастер тьмы. — Ты?
— Пойдёт, — отмахнулся блондин. — Кажется, ты всё же не зря корячился.
— Кажется, не зря, — согласился Вел и устало улыбнулся.
Демонолог обвёл взглядом пространство вокруг себя и хмыкнул.
Смех.
От безумного хихиканья не осталось и следа. Как не осталось его и от навязчивого бормотания. На их место пришли вопли боли и ужаса, подкрепляемые воодушевлёнными выкриками воинов баронства Герхард.
Смерть кукловодов сильно переменила настроения среди окруживших двух магов служителей церкви. Кто-то выл и катался по мощёной площади, раздирая ногтями своё лицо. Кто-то просто упал, сжавшись в комок и пытаясь отгородить себя от всего происходящего вокруг. Ну а те, кто был покрепче, пришли в себя достаточно быстро и судорожно пытались понять, что же вокруг происходит и что им с этим теперь делать. Помочь в выборе правильного решения им вызвались те немногочисленные защитники баронства, которые ещё были в состоянии держать в своих руках оружие.