— Что же за дерьмо я подцепил? — Павел сам не заметил, как произнёс вслух не покидающий голову вопрос.
— Слеза жнеца, — ответил хриплый, скрипучий голос.
Будь Иваныч не в Астрале, он, пожалуй, получил бы разрыв сердца.
Резко развернувшись, начинающий маг практически столкнулся лицом к лицу со… Стариком? По крайней мере, это существо когда-то им было.
На Павла тёмными провалами глаз смотрело лишённое скальпа старческое лицо, сотканное из того же бледно-зелёного тумана. Изъеденные язвами, впалые щёки, острый нос и вязь непонятных янтарных символов, которые проступали на скальпированном черепе.
Начинающий маг отшатнулся и увидел, что на старческой, обтянутой кожей груди напротив сердца зияла огромная дыра.
— Такой сильный, — проворковал старик, обнюхивая воздух, — такой вкусный. И такой… ЖИВОЙ?!
Рёв существа, казалось, разнёсся по всему Астралу.
Иваныч начал медленно отходить от твари.
— Как?! Я чувствую твою силу! — продолжал реветь старик. — Я чувствую твою боль! Но я не чувствую твоей души! Слеза должна была передать силу и душу!
— Что ты такое? — прошептал начинающий маг, пытаясь вынырнуть из Астрала.
Но его тело не хотело принимать его обратно.
— Жнец не примет силу без души! — тварь не унималась. — ААРГХ!
Старик поднял лицо вверх и завыл. Челюсти его при этом распахнулись настолько, что туда между ними спокойно пролез бы малыш Вали.
— Ну же! Давай! Возвращаемся, — тараторил Павел, безуспешно пытаясь вернуться обратно.
Закончив выть, старик вновь обратил свой лик в сторону начинающего мага.
— Ты всё равно отдашь её! — костлявый палец указал Иванычу на грудь. — Отдашь сам! Он ждёт!
— Ну, нахер! — Павел создал из света хлыст и стеганул им начавшую приближаться тварь.
Плеть прошла сквозь сотканное из тумана тело, не причинив тому никакого вреда. Туман расступился под светом и сгустился вновь.
В это время за спиной старика проявился человеческий, мерцающий зеленью силуэт. И ещё один. И ещё.
Иваныч выматерился и вновь стеганул по твари плетью, выпустив в неё ещё больше силы. Результат был тем же. Дед даже не почесался.
До Павла донёсся разноголосый шёпот. Силуэтов становилось всё больше.
— Как же достал этот конченый мир! — начинающий маг, отступая, с остервенением хлестал по призрачному старику. — Эти конченые твари! Эти безумные учителя! Хоть бы день пожить спокойно! Что вам всем от меня нужно?!
Страх постепенно перерос в раздражение. Раздражение в злость. А злость сменилась клокочущей яростью.
Плеть уже практически гудела от переполнявшей её силы.
— Ты отдашь свою силу и свою душу! — старик создал из зелёного тумана длинный, причудливо изогнутый клинок. — Она уже принадлежит ЕМУ!
Павел не мог заметить, как в его теле произошла очередная трансформация. Изрядно подросшее в размерах зелёное ядро втянуло в себя все отростки, уплотнилось и выстрелило щупальцами вновь, оплетая самый мощный энергетический канал. Зелень задрожала, но продолжила удерживать светящийся перламутровый жгут.
— Он живой… Сильный… Вкусный… Он уже пометил его… Но слеза… Жнец рядом… Но он живой… — голоса раздавались со всех сторон.
Призрачные фигуры постепенно сужали кольцо вокруг старика и юного мага.
— А-а-а-а! — заорал Павел, размахивая плетью. — Прочь! Уходите! Пошли вон, твари!
Очередной взмах, и у сотканного из тумана деда отвалилась рука.
Старик и Иваныч неверяще уставились на растекающийся зелёной жижей обрубок.
— ЧТО-О?! — взревел старик.
Иваныч посмотрел на то, как по его хлысту из света пробежали изумрудные искры, и нехорошо оскалился.
— Вот теперь мы с тобой поговорим, дедуля — зловеще произнёс начинающий маг, нанося удар плетью по призрачной твари.
— Умри! Умри! Умри! — заверещали силуэты.
— Ты всё равно уже… — начал было старик, но очередной удар развалил его голову пополам.
— Обязательно, — довольно пробормотал Павел, глядя на то, как призрачные фигуры ринулись к образовавшейся после гибели деда зелёной луже и принялись её с жадностью поглощать, — но позже. А сейчас…
Ощущения не подвели Иваныча. Его вновь накрыла темнота.
Глава 23
— Ваше Святейшество? — в просторный рабочий кабинет вошёл человек в серой рясе, опоясанный красным кушаком.
— А, Густав! Проходи. Как раз о тебе вспоминал, — широкоплечий мужчина улыбнулся и указал кивком бритой головы на один из простых, но удобных стульев, расположенных в таком же функциональном кабинете, лишённом всяких излишеств. Под белой, свободного кроя рубашкой хозяина кабинета угадывался крепко сложенный торс. Завершали его образ льняные штаны и сапоги из мягкой кожи. И только украшавший правую руку неприметный перстень говорил о том, что этот молодой человек является никем иным как понтификом всей империи Карлом Вторым.