Тот, кто назвался Шарлем Маре, капитаном французской шхуны, широко улыбнулся, показывая крупные, лошадиные зубы. Конечно, он не был никаким Смитом, хотя в выданном ему Федеральным бюро расследования удостоверении и значилась эта фамилия. Специальный агент уже столько раз менял личину, что уже сбился со счета. Был ирландцем О,Брайеном из Дублина, канадцем Паттаном из Торонто, французом Леклером из Бреста, и даже еврейским лавочником из Бермингема. Но с некоторых пор он предпочитал это простое и незатейливое имя — Смит, казавшееся ему воплощением все его службы.
— И доставили же вы мне хлопот, мистер Тесла. Уже второй месяц за вами бегаю, — Смит продолжал широко по-американски улыбаться, демонстрируя невероятное радушие и удовлетворение. Но не стоило этим обманываться. Благообразная ширма могла в любой момент упасть, открывая холодный оскал убийцы. — Я смотрю, несмотря на возраст вы весьма энергичный человек.
Агент разглядывал повернувшегося к нему лицом Теслу с нескрываемым удивлением. Ведь тот, и правда, никак не выглядел на свои паспортные восемьдесят три года. Ученому можно было дать максимум шестьдесят лет, с натяжкой — шестьдесят пять. Ну никак не больше.
— Уже не элексир ли молодости вы изобрели? А, мистер Тесла? — агент запрокинул голову и громко рассмеялся. Собственная шутка ему явно понравилась. — Если это так, то я готов прибрести пару флакончиков
Шутка, конечно, шуткой, но… Смит никак не мог не отметить откровенно цветущий вид ученого. Судя по паспортному возрасту и перенесенным в жизни испытаниям, тот сейчас должен был выглядеть настоящей развалиной — с артритом в суставах, ноющим желудком и изношенным сердцем. А что сейчас? Тесла был высок, но совсем не страдал худобой. Кое-где даже мышцы угадывались. Цвет лица естественный, с легким румянцем на щеках. Какие же это восемьдесят с лишним лет?
— И без фокусов, мистер Тесла! — почувствовав что-то, Смит помахал пистолетом. Ему показалось, что ученый хотел что-то скрыть на столе или на карте. — Не надо строить иллюзий. Я, как и вы, очень хорошо знаю свое дело. На борту эсминца почти три десятка моих людей. Все подготовленные люди, готовые за сотню долларов выполнить любой мой приказ. Ваша команда блокирована в трюме и кубриках.На каждом из постов стоит спец с оружием. Давайте без глупостей. Сейчас вы поднимете трубку и прикажете запустить двигатели. Курс я вам укажу. Вы меня поняли? И предупреждаю, русским языком я владею в достаточной степени, чтобы опознать обман.
Взгляд у ученого вмиг потух. Похоже, слова о захвате корабля окончательно подкосили его. И если до этого он на что-то надеялся, то теперь от его надежд ничего не осталось.
— Понял, — глухо ответил Тесла, берясь за трубку переговорного устройства. — Машинное отделение, говорит командир. Запустить двигатели!
Сквозь посторонние хрипы и шумы из динамика донеслось что-то утвердительное. И через пару минут корабль ощутимо дернулся — двигатели запустились, толкая многотонную тушу вперед.
— Вот и отлично, — Смит по-хозяйски уселся в капитанское кресло, пистолет положил на колени. Похоже, пришло время поговорить. Ведь ученого нужно было не просто доставить домой и склонить к добровольному сотрудничеству. Но получится ли это? Одурманенный обещаниями большевиков, тот может и не согласиться. — А знаете, мистер Тесла, я вас прекрасно понимаю и даже поддерживаю…
У Теслы, присевшего напротив, выгнулись брови. Удивился и совсем этого не скрывает. Видя это, Смит удовлетворенно хмыкнул. Значит, пора приступать к самому разговору. Не зря же «мальчики Гувера»[1]нарыли столько материалов на этого странного серба, что едва в багажник форда влезло. Все «грязное белье» на белый свет вытащили. Глядишь, что-нибудь, да и пригодиться, чтобы подцепить ученого.
— Ведь с вами плохо, очень плохо поступили. Я бы даже сказал, что подло.
Смит скривился, всем своим видом показывая, как ему неприятна та старая история, когда имя Теслы склоняли во всех американских газетах. Поговаривали, что его главный соперник Эдисон передал газетным магнатам баснословные сто тысяч долларов, чтобы серба утопили «в грязи». И те, с присущим газетчикам энтузиазмом, естественно постарались. Больше месяца из Николо Теслы очень грамотно «лепили» монстра, подтягивая все его мыслимые и немыслимые прегрешения: его чуждое происхождение, нелюдимость и закрытость, несдержанность, грубость, неумение защищать свои права и т.д. и т.п. Эдисона, естественно, показывали полным антиподом, всякий раз подчеркивая напористость, деловитость, дружелюбность. Знаменитая улыбка на один миллион долларов Эдисона сверкала едва ли не с каждой газеты.