«В общем, ученые, как обычно, подгоняют теории под часть проявлений, а все, что не вписывается в стройную систему объяснений, высосанных из пальца, героически игнорируют…» — насмешливо подумал я, прислушался к своим ощущениям, пришел к выводу, что не чувствую никакой усталости, и решительно вывалился из медитации. Причем не сбрасывая «петли». Потом жестом попросил вскинувшуюся было целительницу не мешать, определился с минимальной толщиной покрова, требующегося для поддержания процесса, мысленно порадовался тому, что защитное заклинание физиков практически прозрачно, и провел еще один эксперимент — вернул браслет выживальщика на правую щиколотку и без особого труда создал «петлю» там…
…Раиса Александровна, с которой я встретился незадолго до завтрака, сочла «мальчишество» нормальным. В смысле, немного «пострадала» из-за того, что ее любовь вынудила меня начать готовиться к побегу в неизведанные дали, потом поздравила с первым приобретением чего бы то ни было для себя-любимого и, слегка посерьезнев, посоветовала не экономить:
— Лют, ты, по факту, уже не простолюдин, поэтому постарайся покупать аксессуары, достойные единственного физика-Молниевика в Империи. И еще: в этой игрушке есть линза-камертон?
Я утвердительно кивнул и ответил на все еще не заданные вопросы:
— Да. Для новиков первой-второй ступени. С возможностью замены на более продвинутые. Я подумывал о покупке более серьезного экземпляра, но счел, что это будет неправильно. Сразу по двум причинам. Первая — чисто физиологическая: моя энергетика только-только сформировалась, и давать ей максимальные нагрузки с первых дней медитаций под линзами-камертонами, мягко выражаясь, рискованно. А вторая причина, скажем так, политическая — раз я падаю под Волконских, значит, обеспечивать меня всем необходимым для развития Дара обязаны именно они.
Зыбина согласно кивнула, обозвала меня юным, но подающим надежды политиком, потрепала по волосам и утащила в трапезную. Во время завтрака усиленно изображала хорошее настроение и много шутила, хотя в ее глазах то и дело появлялся затаенный страх разлуки. Последний не исчез и после того, как все съедобное было уничтожено, а таймер на часах намекнул, что пора бы и поторопиться: встав из-за стола, несчастная женщина упала мне на хвост и не отходила ни на шаг все время, пока я собирался в лицей, спускался в гараж и усаживал Замятину во внедорожник. Потом порывисто обняла, еле слышно попросила не пропадать и, вытаращив глаза, чтобы удержать слезы, сделала шаг назад.
— Не пропаду. Даю слово! — так же тихо пообещал я, «догнал», чмокнул в щечку и нехотя забрался в машину.
Пока рулил по гаражу, воевал с испортившимся настроением. А после того, как въехал в буйную белую круговерть и оценил, насколько «подросли» снежные отвалы обе стороны от дорожки за одну ночь, невольно присвистнул.
— Ага: метет со страшной силой! — подтвердила целительница. — Дрон доставки зашел на балкон с четвертого раза и чуть не рубанул меня винтами по лицу.
— Опасная у тебя работа, однако… — притворно ужаснулся я, выехал на проезжую часть и поморщился: судя по толщине белого покрова, улицу если и чистили, то сразу после нашего возвращения из Императорского дворца.
Впрочем, в сугробах на проезжей части имелся как минимум один плюс: водители легковых автомобилей, рискнувшие выехать из дому в такую погоду, героически втискивались в колею, накатанную в левой полосе, поэтому вся остальная улица принадлежала «проходимцам» вроде моего «Хозяина Леса». Вот я и зажег. В смысле, как следует надавил на педаль акселератора, всего с тремя остановками на красный долетел до выезда на Ремезовский проспект, немного потупил, объезжая две приличные аварии, вырвался на Басманную и зарулил в Городок Лицеистов намного раньше, чем хотелось бы.