Я с трудом удержался от злорадной улыбки и ускорил шаг, хотя на свои уроки успевал. Как ни странно, на этом участке пути ко мне пристали всего два раза, поэтому в кабинет физики я ввалился за три минуты до начала урока, ответил на хор приветствий, обменялся парой-тройкой ничего не значащих фраз с парнями и был вынужден объяснять Елизавете Калитиной, куда задевал личную целительницу:
— Сегодня утром перестарался во время спарринга, и сестренка получила пару-тройку неприятных травм. Одну исцелить не успели, вот Валентина и займется этим во время уроков.
— И часто вы с ней деретесь? — заревновала одноклассница, и я не смог ее не уязвить:
— Каждый день. Как минимум по часу. Ибо в кайф…
Последнюю фразу Лиза решила использовать, как подводку к игривому намеку. И даже притворно вздохнула, но перед началом монолога в кабинет зашел преподаватель, и нам пришлось вскакивать на ноги, здороваться и, в случае с Калитиной, отправляться к своему месту.
Потом начался опрос, и я на какое-то время погрузился в тему, заданную на дом. Однако ролик не зевнул — как потом выяснилось, его залили по уму, то есть, воспользовавшись подсказками Кораблева и через несколько минут после того, как я ответил на вопрос и сел. Но без небольшой недоработки все же не обошлось: личность, монтировавшая мини-фильм, обладала настолько едким юмором, что я, просматривая «историю любви и самопожертвования» длительностью в три минуты сорок две секунды, в буквальном смысла давился смехом! Почему? Да потому, что автор высмеял не только саму «влюбленную» и ее старших «вдохновителей», но и показал зрителям три наиболее вероятных варианта развития событий. Причем аргументируя свои тезисы фрагментами из известных мультфильмов, боевиков и молодежных сериалов.
В общем, я держал каменное лицо весь просмотр. А потом заставил себя сосредоточиться на новой теме. Но толку — не прошло и пяти минут, как где-то сзади прыснула Евгения Евдокимова, потом практически одновременно захихикали Петр Жемчужников с Николаем Ермолаевым, а следом за ними громогласно заржал Константин Васильчиков и окончательно сорвал урок.
Не обладай преподаватель чувством юмора, мне бы однозначно влетело. А так он выяснил, что так развеселило его учеников, посмотрел видеоролик, посмеялся и «вспомнил» о том, что является сотрудником лицея — поймал мой взгляд, «грозно нахмурился» и легонечко пожурил. Потом с хорошим юмором посочувствовал «нелегкой доле» современных подростков, вгляделся в мой инфоблок и… ошалело вытаращил глаза:
— Вы — родич Валентины Алексеевны Шаховой⁈
Класс, переваривший эту «сенсацию» еще в середине недели, злорадно захихикал, а я развел руками:
— Как оказалось, да…
— С ума сойти!
— Я тоже все никак не оклемаюсь… — «признался я» и, как сказала бы Суккуба, изобразил стесняшку.
— Из гря— … — начал, было, Данила Старцев, но воткнулся физиономией в стол. А Лиза Калитина, «защитившая мою честь», озвучила очень интересный диагноз:
— Данила Тихонович, вы идиот, причем клинический! Впрочем, жизнь — ваша, и вы вправе ею рисковать так, как заблагорассудится. Но я бы на вашем месте написала родителям, что решила самоубиться, оскорбив единственного живого правнука наперсницы Императрицы-Матери!
Словосочетание «единственный живой правнук» заставило подобраться. Но лезть в Сеть со своего комма, да еще и в столь напряженный момент, я счел нецелесообразным, так что решил навести справки о прошлом «прабабки» у «старшей сестрички», повернулся к «самоубийце» и, немного полюбовавшись расквашенной физиономией одноклассника, холодно сообщил, что в шестнадцать ноль-ноль буду ждать на средней арене. А когда парень попробовал заявить, что мы его неправильно поняли, не поленился встать из-за стола:
— Вам нужен формальный повод для дуэли? Могу воткнуть вас лицом в стол еще раз…
Глава 6
Часть 2
…Балакиревы и Казариновы прибыли в лицей аккурат к перемене между третьим и четвертым уроками, вероятнее всего, решив, что в это время перед кабинетом моего класса соберется относительно небольшая толпа, что, в свою очередь, «минимизирует» моральный ущерб от извинений. Однако кто-то из незримых кукловодов — подозреваю, что с подачи Валентины Алексеевны или самой государыни — слил сразу в несколько каналов информацию о приезде «чемпиона Рязанского Православного лицея» в наш, Императорский, высказал версию, что меня вот-вот вызовут на дуэль по крайним правилам, и предложил на это посмотреть. Так что к моменту, когда я вышел в коридор, народу в нем собралось видимо-невидимо.
«Гости столицы» пребывали не в лучшем настроении, но не захотели тратить время на ненужные рефлексии и засуетились. Старшие подтолкнули ко мне навстречу младших, а те, плавясь от бессильной злости, по очереди попросили прощения за неподобающее поведение и что-то там еще.
Выслушав оба монолога, сформулированных большими специалистами по выкручиванию из неприятных ситуаций, я перевел взгляд на седовласого мужчину лет шестидесяти, неявно рулившего всем процессом, и молча выгнул бровь.
Намек был понят влет, поэтому я получил два обещания, что подобное больше не повторится, и две виры по десять тысяч золотых рублей.
Кивнул, озвучил формальное прощение, пожелал этой четверке всего хорошего и, «забыв об их существовании», начал разворачиваться вправо. Но не тут-то было — ко мне ринулась гомонящая толпа невольных свидетелей «очередной победы столичных лицеистов над провинциальными» и закидала вопросами. Большую часть парней интересовали причины отсутствия «героя-любовника», девушки, в основном, старались привлечь к себе внимание особо заковыристыми поздравлениями. А телохранители и личные помощницы всех страждущих тщетно пытались держаться поближе к своим господам.
«Гости столицы» использовали начавшийся бедлам, чтобы незаметно свалить, а я вспомнил обещание, данное Мирославе Михайловне, и постарался подбирать ответы, к которым было бы сложно докопаться. Умотался — жуть. Причем чуть ли не на первой минуте «интервью». Поэтому посмотрел на часы, понял, что до конца перемены осталось всего полторы, извинился перед «фанатами» и «обольстительницами» за то, что вынужден прервать общение для того, чтобы успеть на алгебру, качнулся вправо и ввинтился в толпу. А шаге на четвертом или пятом почувствовал, что заваливаюсь влево!
«Замедление времени» включилось само собой, так что падения удалось избежать. А через долю секунды в поле зрения возник «смазанный» силуэт Дениса Михайловича, вцепился в кисть руки, тянущейся следом за мной, чуть-чуть докрутил — и ее хозяина сначала выдернуло из толпы, а потом начало опрокидывать навзничь!!!
Пока я воевал с инерцией и разворачивался к месту схватки, Молниевик сбил формирование ледяной брони противника, выжег ему оба глаза каким-то высшим заклинанием на стыке «первички» и «вторички», ворвался в ближний бой и серией из четырех тяжелейших ударов превратил беднягу в инвалида. В смысле, перебил ему обе ключицы, проломил грудину и вынес правое колено. Прочем, больше всего меня удивила не скорость или результативность этой атаки, а «такая мелочь», как положение Кораблева в пространстве: с первого и до последнего мгновения скоротечной схватки он ни разу не выпустил меня из поля зрения и, вне всякого сомнения, был готов рвануть на помощь!
Кстати, другие телохранители тоже не лаптем щи хлебали — выдергивали подопечных из потенциально опасной области, задвигали за себя, окутывались мощнейшими защитами и готовили атакующие заклинания. В результате уже на третьей(!) секунде схватки вокруг меня, Дениса Михайловича и его жертвы образовалась стремительно расширяющаяся «полоса отчуждения». А потом невысокий жилистый мужчина в форме обслуживающего персонала лицея потерял сознание, и Кораблев переключился в чуть более спокойный режим. Сначала вытащил из-под пиджака на удивление компактные блокираторы магии и украсил ими безвольное тело. А затем сдвинул вверх левый рукав, пробежался пальцами по внутренней поверхности артефактного наруча, оглядел через возникшее марево пол, стремительно шагнул к абсолютно пустому участку, подобрал «невидимый» предмет и повернулся ко мне: