Первые четверть часа было здорово — я лежал, закрыв глаза, краем уха прислушивался к болтовне в канале конференцсвязи и уминал энергетические батончики. А потом в помещение влетел «Кайзер» Раисы Александровны, и она, выбравшись из машины, на какое-то время выпала из общей беседы. Зато, вернувшись, устроила редкий бардак. В смысле, сообщила, что на итоги гонки уже делаются ставки и что весь народ ставит на Осоргина, потребовала, чтобы моя целительница с телохранителем тоже не тупили, и скинула им контакты надежного букмекера.
На немой вопрос Валентины я ответил утвердительным кивком. А когда «прочитал» проартикулированное слово «Сколько», перестраховался и посоветовал обойтись половиной имеющихся накоплений. Поставил и сам. Десятку. Благо, делал это уже второй раз и научился относиться к риску потерять настолько безумные деньги философски.
Без пятнадцати одиннадцать Суккуба отжала у меня Замятину, пожелала удачи и унеслась в ложу к Архимагам, а меня вытребовала к себе ее племяшка. В смысле, позвонила, сообщила, куда подкатывать, встретила на «пятачке» у выезда к стартовой линии, выдернула из машины и подвела к остальным «организаторам». А после того, как к нам подъехал Яков Осоргин и вылез из «Фудзиямы»,
хорошо поставленным голосом повторила условия будущей гонки:
— Итак, господа, вы выясняете отношения на этой трассе в заезде из двух кругов после разминочного. Победитель забирает машину побежденного, не претендуя на прошивки искусственных интеллектов. Ни о каких реваншах не может быть и речи. Возражения или вопросы есть?
Мы почти одновременно помотали головами, так как в это время по финишной прямой пронеслось четыре болида других любителей погонять, и на нашем пятачке стало слишком шумно.
Зыбина-младшая выждала десяток секунд, потребовала высказать согласия или возражения вслух и, добившись желаемого, продолжила в том же духе:
— Трасса освободится в одиннадцать, и вы с разницей в тридцать секунд отправитесь на разминочный круг. Ровно в одиннадцать десять ваши машины должны стоять на стартовой линии, а в одиннадцать двенадцать стартовать. Сейчас Константин Борисович проверит уровень топлива в баках, а потом можете начинать настраиваться на гонку.
Не знаю, как Осоргин, а я пропустил последнюю фразу мимо ушей, ибо не видел в предстоящем заезде ничего экстремального или экстраординарного. Зато отреагировал на голос Суккубы, раздавшийся откуда-то сзади:
— Константин Борисович займется не только этим: он попросит гонщиков активировать искины, замерит выходные характеристики блоков управления и после физического отключения последних повесит на них «сторожки».
— А-а-а зачем? — как-то уж очень нервно поинтересовался «экстремал».
— Стандартная процедура… — равнодушно ответил начальник смены автодрома. — Для гонок, участники которых жаждут сравнить водительское мастерство, а не прошивки искусственных интеллектов.
— Логичный подход, однако… — задумчиво пробормотал Константин Задорожный, затем вспомнил, что играет далеко не последние роли, обменялся с друзьями парой фраз и веско добавил: — Мы, организаторы гонки, считаем, что в этот конкретный спор должен быть решен без помощи искинов, значит, это уточнение должно быть принято…
Глава 9
Часть 1
8 февраля 850 г. от ОВД.
…Шелест открывающейся двери, ворвавшийся в кошмарный сон, выбил меня в реальность, но не помешал прислушаться к своему телу. Холодный пот, пропитавший простыню, внутреннюю поверхность одеяла и верхнюю сторону подушки, присутствовал. А озноба, безумного сердцебиения, пульсирующей боли в магистральных и периферийных энергетических каналах, дичайшего головокружения, кошмарного голода и всех остальных симптомов начавшейся инициации, слава богу, не было. Что обрадовало до невозможности, ибо этого «счастья» я наелся за трое с лишним суток «веселья» во время реальной, а не приснившийся, и не горел желанием повторять.
Кстати, сонная Замятина, вломившаяся в спальню с «дежурным» контейнером наперевес, безошибочно определила, что со мной творится.
Благо, видела это не в первый раз, и вздохнула:
— Доброй ночи, мой господин! Опять приснился любимый кошмар?
— Угу… — со вздохом признался я.
— Ничего, совсем скоро инициация забудется, и вам будут сниться только приятные сны…
— Хорошо бы… — угрюмо буркнул я, вспомнив, насколько тяжело дались первые сутки, и целительница, услышав в этой фразе сомнение, придумала, на что меня отвлечь:
— Ну, что сидите? Вылезайте из кровати и отправляйтесь в ванную. А я пока переверну матрас и перестелю постель…
Спорить с девушкой, переключившейся в режим грозной целительницы, я и не подумал — тяпнул алхимические коктейли и ушел по рекомендованному маршруту. А незадолго до завершения водных процедур краем глаза заметил появление силуэта «незаменимой» и мысленно вздохнул: вместо того, чтобы с чувством выполненного долга отправиться досыпать, эта неугомонная особа принесла банный халат, забытый возле кровати, и чистое белье!
Не унялась и после этого — в тот момент, когда я вернулся в спальню, проветривала помещение. Что интересно, не через силу, а улыбаясь. Вот я и выбрал самый гуманный способ «порицания»:
— Валь, ты меня так совсем разбалуешь…
Замятина насмешливо фыркнула и заявила, что берет пример с меня. Я вгляделся в ее глаза, заметил лихорадочный блеск и не удержался от улыбки:
— Что, все никак не отойдешь от шока?
— Ага! — торопливо кивнула она и затараторила, чтобы успеть объяснить причины своего обалдения до того, как я выпровожу ее из спальни: — На моем счету лежит умопомрачительная сумма в сорок одну тысячу двести девять золотых рублей, а еще двадцать четвертого января я «стоила» всего семьдесят три «деревянных»! Знаете, мой господин, меня сводит с ума не выигрыш, а ваше отноше— …
— Валь, солнце, поставить деньги на мою победу тебе посоветовала Раиса Александровна! — напомнил я, забираясь под одеяло, но без толку:
— Да, верно! Но она старалась порадовать ВАС. А вы позаботились обо мне. Невесть в который раз и по велению души!
— Угу. А теперь страдаю… — «расстроено» признался я и постарался сбить этот настрой Замятиной немудреной шуткой: — Ведь теперь ты богатая женщина и вправе распоряжаться собой так, как заблагорассудится, а значит…
— Я от вас никуда!!!
— Даже в свою спальню⁈ Эх, а я так надеялся выспаться…
Тут целительница звонко рассмеялась, заявила, что на такое расстояние, так и быть, отойдет, и уточнила:
— Но только после хорошей затрещины!
— Опять не выспишься… — со вздохом предупредил я, понял, что такие «мелочи» ее не остановят, и снова выбрался из кровати. Чтобы, ненароком, не подставить доброе имя личной помощницы под удар.
Пока перебирались в гостиную, Валя пообещала выспаться в самолете. Затем деловито легла на диван, уже не раз использовавшийся для подобных медитаций, и… задрала верх пижамы под самую грудь:
— Лютобор Игоревич, а почему бы вам не влить воодушевляющее касание в проекцию ядра? Уверена, что так паразитных потерь практически не будет!
При виде молочно-белого животика, узенькой талии и нижних краешков аппетитных полушарий, выглядывавших из-под скомканной ткани, мне резко поплохело. Я торопливо «сдвинул» фокус внимания в «петли» на линзах-камертонах, понял, что в таком режиме могу смотреть на девушку более-менее спокойно, и… дал волю проснувшейся паранойе. В смысле, некоторое время пристально вглядывался в глаза целительницы в поисках хоть каких-нибудь признаков желания меня соблазнить или, хотя бы, возбуждения, но не нашел. Поэтому поставил себя на ее место, нашел наиболее вероятную причину такой смелости и пришел к выводу, что «незаменимую» необходимо похвалить. Вот и выдал вариант, придумавшийся самым первым: