Руперт: Это отсылает нас к истории Фауста. Миф о Фаусте — это во многом миф о науке. Фауст продает душу дьяволу в обмен на неограниченные знание и силу.
Научные изыскания с самого начала были посвящены знанию и силе. Еще до механистической революции XVII века сэр Фрэнсис Бэкон предсказывал, что наука — жрица знания и силы — преобразит человечество и Землю. Образ Фауста, продавшего душу дьяволу в обмен на знание и силу, — это архетип, который лежит в основе механицизма как феномена.
Конечно же, как говорит Аквинат, знание и сила могут быть употреблены и во благо. Но если их ставят на службу исключительно человеческим целям, пренебрегая Божьей силой и благодатью, это уже сатанинский грех высокомерия.
Мэтью: Существует миф о нравственной нейтральности научного знания. Но когда ученые продают свою силу военной элите, правительствам и химическим компаниям, не нужно быть доктором этики, чтобы усомниться в нравственной нейтральности знания. Всякая сила требует духовной дисциплины. Она должна быть неразрывно связана со справедливостью, с состраданием, взаимозависимостью. Ужасающую силу научного знания необходимо ввести в строгие рамки.
Вот еще один отрывок, который кажется мне не обычайно выразительным: «...когда ангел устремляется к цели, благая она или злая, он устремляется к ней всем своим существом, и ничто в нем самом не может замедлить его движения». Ангела нельзя затормозить. Поскольку один ангел и есть целый вид, у него нет ни папы с мамой, ни бабушки с дедушкой, ни детей, которые могли бы ему сказать: «Эй, ангел, ты не прав!» Ангел — это сила, предоставленная самой себе, и поэтому он совершает бросок всем своим существом, с полной отдачей.
Мы привыкли считать ангелов эфирными созданиями, которые порхают туда-сюда, предаются всяким изящным занятиям, играют на музыкальных инструментах и так далее. Но Аквинат пишет о силе, мощи, максимальной отдаче, решительности, безошибочном попадании в цель. У всего этого есть и светлая сторона. Добрым ангелам тоже присущи подобные свойства. Поэтому если добрые ангелы, с их несравненной мощью, точностью и преданностью цели, поставили себе задачу следить за правильным функционированием Вселенной, Солнечной системы, нашей планеты, лучше иметь их на своей стороне.
Руперт: Меня тоже весьма впечатлила та мысль, что Сатана был херувимом. Это так непривычно и странно, ведь херувимы в нашем представлении — это стайка маленьких мальчиков с розовыми попками, вроде тех, что изображены на барочных фресках. Но Аквинат напоминает нам, что херувимы — высший ангельский чин, самые могущественные и устрашающие из всех ангелов, а вовсе не мальчонки с крылышками. Он развеивает все наши иллюзии по этому поводу.
Мэтью: Несомненно. Еще мне нравится, как Аквинат описывает серафимов, «огненных» или «воспламенявших», отождествляя их пламя с пылающей любовью. Они неуязвимы для греха по самой своей природе, в отличие от гораздо более честолюбивых херувимов. Знание и сила могут привести к смертному греху, но любовь - никогда.
ПОМОЩЬ ЗЛЫХ АНГЕЛОВ
Ангелы по природе своей — посредники между Богом и человеком. Божественное провидение позаботилось о том, чтобы благо низших существ приобреталось с помощью высших существ. Благо человека приобретается двояким способом. Во-первых, напрямую — в той мере, в какой мы стремимся к добру и отвращаемся от зла, и здесь нам помощниками и посредниками будут добрые ангелы. Во-вторых, косвенно: когда мы упражняемся в добродетели, противостоя нападениям и преодолевая препятствия. Разумно было бы думать, что в этом случае нашему благу должны способствовать злые ангелы, иначе они бы вовсе не были ни на что нужны во Вселенной85.
Мэтью: Аквинат включает злых ангелов в божественный замысел: все, что они делают, ведет ко благу. И для него это не просто абстрактное логическое умозаключение. Во время работы над «Суммой теологии» ему приходилось выдерживать жестокие нападки как со стороны радикальных аристотелианцев — если угодно, атеистов, — так н со стороны отличавшихся большим красноречием фундаменталистов. Чувствуется, что это убеждение он вынес из личного опыта. Нападки, атаки, противостояние укрепляют и закаляют нашу добродетель, — а добродетель, по Аквинату, лежит в основе нравственности. Нравственность покоится не на предписаниях, а на добродетелях, то есть здоровой, позитивной, силе. Нас поддерживают добрые ангелы, но и от злых тоже есть своя польза: благодаря им мы тренируем и развиваем мышцы добродетели.
Руперт: Старинная мысль о том, что у каждого человека есть добрый и злой ангел. Возьмем, например, трагедию Кристофера Марло «Доктор Фауст». Когда Фауст раздумывает, продать ему душу дьяволу или нет, на сцене по одну руку от него стоит добрый ангел, а и другую— злой. Оба предлагают ему свои советы. Побеждает злой ангел. Борьба добра и зла персонифицирована. Добрый и злой ангелы стараются повлиять на наш нравственный выбор.
Мэтью: Тут возникает тема тайны и мудрости, В противовес злым ангелам неконтролируемого знания, силы и высокомерия сегодня нам нужны ангелы мудрости. Мудрость не противоречит разуму. Она не отменяет знания, но связывает его с любовью к справедливости, служением, сердцем. И с божественной премудростью.
В Новое время была утрачена тайна. Так проявилась теневая сторона обнаженного, неприкрытого знания, стремящегося к власти, а не к мудрости. Тайна свелась к нулю. Для большинства людей слово «тайна» — всего лишь не открытые пока научные закономерности, пробелы в знании. Но тайна — это совсем другое. Тайна — это особая реальность. Мы можем с ней встретиться, но не можем ее изменить.
Мне кажется, все, что связано с божественным, исполнено тайны. У Аквината есть такая фраза: «Нам никогда не познать сущности даже одной-единственной мухи». Муха оберегает тайну своей сущности. Аквинат говорит, что ангелам неведома тайна человека. Мы храним свою сущность в секрете.
Если все это верно в отношении мухи, человека или ангела, то тем более справедливо по отношению ко всем существам во Вселенной вместе взятым, не говоря уже об источнике всего сущего, о божественной тайне.
Высокомерное стремление к знанию и силе отрезало нас от Бога, отрезало от тайны. Это очень печально. Жить, все время решая проблемы, — значит не жить по-настоящему, упустить самую суть жизни. Жизнь — это не бесконечное разгадывание загадок и разрешение проблем: жизнь— это тайна.
А где тайна, там и ангелы. Они по-прежнему там, несмотря ни на что.
Руперт: Они еще таинственнее, чем прежде. В Средние века считалось, что ангелология разработана почти полностью. Ангельские иерархии и чины прекрасно вписывались в геоцентрическую космологию.
С тех пор прошло несколько веков, и ангелов стали считать в лучшем случае символическими фигурами. Сейчас люди, как правило, не верят ни в злых, ни в добрых ангелов. Но если падшие ангелы существуют, сейчас им наверняка самое раздолье. Мне кажется, злые ангелы действуют тем успешнее, чем меньше люди подозревают об их существовании.
Современная космология коренным образом отличается от средневековой: она куда обширнее, и ее творческий потенциал гораздо богаче. Но в новом космосе ангелы стали еще таинственнее. Мы едва только начали понимать, как разумная сила ангелов соотносится с эволюцией природы, с развитием человечества или с расширением человеческого сознания. Мы почти ничего не знаем о сверхчеловеческих разумах, оказывающих такое влияние — во благо и во зло — на нашу жизнь.
ХИЛЬДЕГАРДА БИНГЕНСКАЯ
Хильдегарда Бингенская (1098—1179) была исключительно одаренной личностью, практически ровесницей необыкновенно плодотворного в творческом отношении XII века. Этот век ознаменовался созданием Шартрского собора, открытием первого университета и появлением новой космологии, заимствованной из арабских переводов Аристотеля. Хильдегарда, настоятельница бенедиктинского монастыря в Рейнской области Германии, прославилась своими сочинениями (ей принадлежит авторство десяти книг, посвященных самым различным предметам — холистическому здоровью, растениям, деревьям, горным породам, рыбам, теологии, космологии и науке), целительством, живописью и музыкой (среди прочего она сочинила первую западную оперу и уникальный григорианский хорал). Она писала стихи и сочиняла тексты к своим музыкальным композициям. Хильдегарда была не только мистиком, но и пророком: в своих посланиях и проповедях в главных соборах и монастырях той эпохи она призывала Церковные власти к преобразованиям и обновлению. Ангелы играют очень важную роль в личном опыте Хильдегарды, а также ее космологии и богословии. В отрывках, которые мы выбрали из сочинений Хильдегарды об ангелах, наиболее интересно и полно отразились ее ангелологические представления.