В конце этой маленькой программы физик был вознагражден такими аплодисментами, какие обычно срывают артисты.
«Внедрение, пропаганда, совершенствование инструмента— вот что вы должны делать теперь», — эти слова, сказанные профессором Иоффе после дебюта Термена на съезде, утвердили молодого изобретателя в собственных идеях.
Спустя несколько дней он выступил в том же зале уже перед широкой публикой. И снова успех. Эстрада была завоевана. За месяц Термен отработал довольно большой репертуар, по Москве запестрели афиши с его именем, он выступал в районных клубах, на заводах, в институтах, райсоветах. Многолюдные концерты состоялись в Тимирязевской академии, в помещении Петровского пассажа. Первый в мире электромузыкальный инструмент зашагал в жизнь.
И самое яркое впечатление того времени связано у Термена с маленьким концертом, на котором присутствовал Владимир Ильич Ленин. Вот как, судя по ныне восстановленным воспоминаниям очевидцев (Л. А. Фотиевой, Л. С. Термена, Г. Д. Фаина), произошло это знаменитое событие.
СЛУШАЕТ ЛЕНИН
Среди участников Восьмого электротехнического съезда был Аким Максимович Николаев, член коллегии Наркомпочтеля и председатель Радиосовета, своего рода правительственный комиссар растущей и крепнущей отечественной радиотехники, Старый большевик, активный революционер, Николаев был вместе с тем певцом-любителем и убежденным поклонником музыки. Он мог оценить терменвокс не только с технической, но и с музыкальной стороны. Оценка эта, видимо, была неплохой. И, вероятно, именно Николаев рассказал об «электрическом концерте» Владимиру Ильичу Ленину.
Владимир Ильич заинтересовался изобретением Термена и распорядился пригласить физика-музыканта к себе в Кремль.
В один из зимних дней 1921 года Николаев разыскал Термена по телефону:
— Вас хочет послушать Владимир Ильич. Хорошо, если бы вы захватили аппаратуру и тотчас приехали...
Кроме электромузыки, Николаев посоветовал продемонстрировать и радиосигнализацию.
Изобретатель тут же отправился в электротехническую лабораторию, где хранились его приборы, раздобыл автомашину, пригласил в качестве ассистента молодого электрика Григория Фаина, который и прежде иногда помогал ему.
Собрались быстро. Погрузили на старенький «Остин» инструменты, аппаратуру, аккумуляторы. Через час оба были в Кремле.
Их радушно встретил Николаев и провел к месту предстоящей демонстрации — в небольшой зал в здании ВЦИК. Первое, что бросилось здесь в глаза Термену, —пианино. Он подошел, взял несколько аккордов и убедился, что оно превосходно настроено. Изобретатель огорченно вздохнул: он почему-то думал, что выступать придется прямо в кабинете, в сугубо деловой обстановке, и не догадался взять с собой пианиста-аккомпаниатора. А теперь уже было поздно. Какая обида!
Термен поделился своей оплошностью с Николаевым, тот позвонил Владимиру Ильичу — и Ленин тотчас нашел аккомпаниатора: своего секретаря Лидию Александровну Фотиеву. Оказывается, Лидия Александровна еще в юные годы училась в консерватории, потом, правда, ушла из нее (трудно было совмещать музыку с революционной работой), но незадолго до Великого Октября ей удалось подготовиться, сдать выпускные экзамены в Петроградской консерватории и получить диплом «свободного художника».
Владимир Ильич вызвал Фотиеву в кабинет и попросил проаккомпанировать Термену. Лидия Александровна прошла в зал, где находился изобретатель, села за пианино и легко проиграла по нотам весь репертуар. Термен был в восторге.
Аккуратно установили аппаратуру, проверили ее, опробовали, провели маленькую репетицию. Потекли томительные минуты ожидания.
Наконец двери открылись, в зал вошли Владимир Ильич, Михаил Иванович Калинин и еще несколько человек. Ленин познакомился с изобретателем, и демонстрация началась.
Прежде всего Термен показал свою радиосигнализацию. Как только человеческая рука попадала в «запретную зону», исправно звонил звонок. Кто-то из зрителей попытался было «обмануть» прибор, прикрыв протянутую руку шапкой. Владимир Ильич смеялся и шутил, когда из «обмана» ничего не вышло. Всю серию опытов Ленин наблюдал с живым вниманием. По его репликам изобретатель понял, что Владимир Ильич неплохо знаком с электротехникой.
Настала очередь электромузыки.
Романс «Не искушай меня без нужды» сменился ноктюрном Шопена, за ним последовали другие произведения.
«Я чувствовал, — вспоминает Термен, — что Владимир Ильич с интересом слушает голос нового инструмента. Это придавало мне силы, играл я с подъемом, помогал и отличный аккомпанемент Фотиевой, чуткий и тонкий. А в середине последнего номера — «Жаворонка» Глинки — произошла приятная неожиданность. Владимир Ильич вскочил со своего стула, приблизился: