Я машинально продолжаю гладить собаку по голове и оглядываюсь вокруг. Честное слово, вообще не помню, как сюда добежала.
– Сейчас, Беня, потерпи немного и вернешься домой.
Пес явно растерян, и мне его жалко. Я расстегиваю куртку и сажаю его внутрь. Так надежнее. Если он и правда убежит, я не переживу.
Через двадцать минут Настя достает телефон и наконец говорит:
– Ну все, думаю можно.
Она начинает набирать сообщение, какое-то время я наблюдаю за ней, а потом спрашиваю:
– А что, ты будешь ему писать?
– Ну да, а ты хотела сама?
Я почему-то смущаюсь.
– Да нет, разницы нет, пиши ты, раз уже начала.
Мы замолкаем, склонившись над Настиным новым телефоном. Ее пальцы с нюдовым маникюром быстро бегают по экрану. Ян отвечает почти сразу, и мы договариваемся, что принесем собаку к нему домой.
– А если бы он попросил встретиться на улице? – говорю я, пока мы шагаем в сумерках к большому ЖК.
– Тогда пришлось бы прибегнуть к плану Б.
– А у нас такой есть?
– Конечно. Бегство в Мексику, – беспечно улыбается Настя.
И мы обе смеемся. Я чуть более нервно. От напряжения меня вот-вот вырвет, но я держусь. Не время расслабляться.
Мы минуем шлагбаум, внутренний двор, кодовый замок, дотошную консьержку, двадцать этажей, и, как два хоббита после утомительного путешествия, останавливаемся перед белой дверью.
Я оглядываю коридор. Все входные двери на этаже светлые, в тон стенам.
– Тут все двери белые, – снова зачем-то говорю вслух.
– Правила такие, – пожимает плечами Оливка, – чтоб красиво было.
Я киваю. Понятно. В нашей пятиэтажке всем пофиг на двери.
– Помнишь? Я отвлекаю, ты меняешь учебники.
Я снова киваю. Книгу я достала заранее и заткнула за пояс штанов, прикрыв сзади курткой.
Настя нажимает на кнопку звонка. Ян открывает быстро, лицо взволнованное, вьющиеся волосы падают на лоб, и он убирает их раздраженным жестом.
– Привет, – говорит Оливка, пока я завороженно смотрю на парня.
– Девчонки, спасибо большое! – облегченно говорит Ян, выхватывая собаку у меня из рук, коснувшись моих пальцев.
Внутри все переворачивается, и я могу только кивнуть.
– Да не за что. Я Настя, это Яна.
Кажется, подруга поняла, что я онемела, и взяла на себя роль переговорщика. Особо стараться не приходится, язык у нее хорошо подвешен. Я с благодарностью слушаю, как Оливка трещит о том, что мы увидели собаку во дворах и сразу подумали, что она домашняя, а потом вспомнили, что она похожа на питомца Барышева. Ян жестом приглашает нас зайти, пока Бенедикт сходит с ума от восторга и вылизывает ему лицо.
Внезапно Настя заходится лающим кашлем. Достоверность высшего уровня.
– Воды, – между приступами выдавливает она, – можно воды?
Ян обеспокоенно хмурится и, все еще держа собаку на руках, уходит на кухню. Оливка семафорит мне глазами, но я и так уже скидываю ботинки и бегу в комнату, за дверьми которой играет Скриптонит. Это точно его спальня. В комнате горит только настольная лампа, но я сразу вижу рюкзак у стола, кидаюсь к нему и роюсь внутри. Молния расстегнута. Не то, не то, не то. Я нервно перебираю содержимое. Русский, история, тетради, ежедневник, господи, где же эта долбаная физика?!
– Полагаю, ты это ищешь? – раздается из угла комнаты.
Я тихонько вскрикиваю и от неожиданности сажусь на пол. Медленно поворачиваю голову.
Там стоит синее кресло с широкими подлокотниками, а в нем сидит Глеб. У него в руках книга. Я не хочу, но читаю название на обложке – физика.
На секунду мне кажется, что я умерла. Не дышу, и сердце мое не бьется.
Глеб тем временем встает с кресла, пересекает комнату и присаживается передо мной на корточках. Все внутри сжимается. У него красивые голубые глаза, но взгляд колючий.
– Хочешь забрать? Ну?
Я с трудом сглатываю, откашливаюсь и хрипло говорю:
– Хочу.
Тогда парень протягивает мне учебник. Я беру его непослушными пальцами. В уши будто натолкали ваты.
– А это, наверное, я могу взять? – он говорит тихо и вкрадчиво, как с идиоткой.
И я отдаю ему экземпляр физики, который принесла с собой.
– Ну что ты? Теперь можешь идти, тебя ведь подружка ждет.
Глеб поднимается первый, берет меня за локоть и ставит на ноги. Внимательно смотрит мне в глаза. Я чувствую себя безвольным кроликом, которого вот-вот сожрут. Парень наклоняется ближе ко мне и тихо говорит:
– Не надо было хамить, верно?
И, не дожидаясь ответа, подталкивает к двери.
Не знаю, сколько времени я провела в комнате, но когда я выхожу в коридор на негнущихся ногах, то вижу, что Ян уже вернулся из кухни и стоит рядом с Оливкой. Есть что-то неправильное в том, как они стоят, но я не могу понять, что именно. К тому же они оборачиваются на меня, и Ян вопросительно поднимает брови.