Подобно тому как в твердокаменном теле таятся подчас души робкие и нежные, так же души, выкованные из меди, скрываются подчас в телах хрупких и прихотливых, чье изящество вызывает дружеское расположение, чье обаяние требует ласки; но стоит вам поощрить внешнего человека движением руки, как homo duplex[335], если воспользоваться выражением Бюффона, спешит напомнить о себе и уколоть как можно больнее.
Это описание людей особого рода, которых на нашей грешной земле мы вам советуем обходить стороной, даст вам понятие о том, какую роль по отношению к вам будет играть ваша жена. Все нежные чувства, какие вложила природа в нашу грудь, она обратит в кинжалы, и ударов этих кинжалов вам не снести: любовь капля за каплей будет истекать из вашего раненого сердца.
Эту последнюю битву вам не выиграть: она принесет победу вашей жене.
Дабы сохранить верность тому делению женских темпераментов на три типа, какое мы приняли в этой книге прежде, мы разделим это Размышление на три параграфа, где речь пойдет:
§ 1. О мигрени.
§ 2. О неврозах.
§ 3. О целомудрии в его отношении к браку.
§ 1. О мигрени
Чрезмерная чувствительность всегда мучит и морочит женщин, однако самые жестокие удары их тонкой душе наносим — чаще всего невольно — мы, мужчины, уже в первые дни брака (читайте Размышления «Обреченные» и «О медовом месяце»). А разве оборонительные средства, к которым безотчетно прибегают мужья, в большинстве своем не ловушки, устроенные в расчете на живость женских чувств?
Меж тем во время гражданской войны рано или поздно наступает такой момент, когда женщина окидывает взором всю историю своей нравственной жизни и, с изумлением обнаружив, как часто злоупотребляли вы ее чувствительностью, приходит в ярость. Тогда, движимая либо врожденной, инстинктивной мстительностью, либо невольной страстью к главенству, она, как правило, непременно находит способ ответить мужчине его же оружием.
Мастерски определяет она чувствительнейшие струны в сердце супруга, а проникнув в эту тайну, принимается, подобно ребенку, получившему в подарок движущуюся игрушку и желающему во что бы то ни стало разгадать, отчего она движется, постоянно теребить эти струны, нимало не заботясь о том расстройстве, какое это постоянное насилие причиняет инструменту. Жена может замучить вас до смерти — а потом непритворно рыдать на вашей могиле, как целомудреннейшее, добрейшее и чувствительнейшее существо в мире.
Так, прежде всего ваша жена обернет против вас то великодушие, которое заставляет нас уважать чужое страдание. Мужчина готов осыпать упреками женщину, пышущую жизнью и здоровьем, но перед женщиной немощной и хилой он пасует. Если ваша жена испробовала описанные выше наступательные системы, но не добилась успеха, она не преминет прибегнуть к этому всемогущему оружию.
Новая стратегия очень скоро приведет к тому, что вместо цветущей юной красавицы, которую вы взяли в жены, глазам вашим предстанет женщина бледная и болезненная.
Недуг, приносящий женщине неисчислимые выгоды, — мигрень. Притвориться, что у тебя мигрень, легче легкого, ибо болезнь эта лишена каких бы то ни было внешних проявлений; достаточно лишь сказать: «У меня мигрень». Пусть даже женщина дурачит вас, никто в мире не сможет уличить во лжи ее непроницаемый череп, презирающий все ухищрения наблюдателей и угадчиков. Поэтому мигрень, на наш взгляд, — королева недугов, самое забавное и вместе самое ужасное из всех наступательных средств, какие применяют женщины в войне против мужчин. Встречаются грубые и бестактные существа мужского пола, которые, памятуя об уроках, полученных от любовниц в счастливую пору холостяцкой юности, самодовольно полагают, что сумеют разгадать любую женскую хитрость и не попадутся в эту пошлую ловушку. Но что бы они ни делали, что бы ни говорили, против трех волшебных слов: «У меня мигрень!» они бессильны. Пусть только муж дерзнет пожаловаться, высказать упрек, сделать замечание, пусть попробует воспротивиться этому могущественному Il buondo cani[336] супружества — и он погиб.