В смешанных чувствах я отправился восвояси. У меня сегодня были занятия секции в «Литейщике». Родителям из местной элиты быстро надоело наблюдать за неуклюжими движениями своих отпрысков, и они все чаще отправляли их с персональным шоферами и няньками. А то и просто привозили их в начале занятий и забирали в конце. Такое доверие со стороны «лучших людей города» можно было только приветствовать. Оставшись без родительского пригляда, мои мелкие подопечные стали заниматься заметно лучше. Не перед кем стало выпендриваться.
Не появлялась больше и любительница сладкого. Ну это понятно, миссию свою она выполнила. Скорее всего — эта пожирательница монпансье вообще не имела отношения ни к одному из моих воспитанников и с самого начала была подослана своим дружком, Киреевым. Впрочем, выполнила она его задание настолько топорно, что провалила его в зародыше. Зря этот рогоносец делает ставку на баб в своих попытках со мною поквитаться. Сладкоежка подпортила ему провокацию, и бывшая старшая пионервожатая подпортит, хоть к бабке не ходи. Да уже подпортила! Вот только неужели весь этот сыр-бор из-за личной неприязни Киреева, из-за того, что я ему рога наставил? Что-то тут не сходится, как-то мелковато, что ли… М-да… Интрига, блин, закручивается всё сильнее и сильнее. Ладно, разберемся… Хорошо смеется тот, у кого зубы здоровые.
По окончанию занятий я отправился прошвырнуться по магазинам. Надо было купить разную бытовую мелочь. К тому же вчера в учительской говорили, что в местный ЦУМ завезли электрические чайники. Мне хотелось купить этот немудрящий прибор — надоело греть воду на газе. Я и в самом деле обнаружил в свободной продаже пузатое никелированное чудо советской техники. Довольный приобретением, я двинулся к отделу музыкальной аппаратуры. Хотел присмотреть еще проигрыватель, как вдруг меня окликнули:
— Гражданин, можно вас на минуточку?
Глава 6
Я оглянулся. Какой-то милиционер. Незнакомый. Судя по погонам — старший сержант. Не Мишаня ли?
— Слушаю вас? — вежливенько так произношу я.
— Старший сержант Гришин, — откозырял он.
Был бы он не был в форме, ей богу, врезал бы от души. Нельзя.
— Отойдем в сторонку, — предложил мент, ибо звание «милиционер» ему точно не подходит.
— Я что-то нарушил? — с издевкой в голосе спросил я.
— Нет, — покачал головой Гришин. — Мне нужно кое-что вам сообщить.
— Любопытно будет узнать, — пробурчал я.
Мы отошли в закуток между лестничным пролетом и большим стеклянным окном. Меня и в самом деле разбирало любопытство узнать, что он мне скажет? Начнет угрожать или извиняться? Я как-то не принял во внимание, что допросы, учиненные мною С-славику и трем его дружкам вряд ли останутся тайной для Киреева. Ведь Симочка ему наверняка доложила о своем посещении меня в больничке и о том, что я потребовал от нее прислать мне своего воздыхателя. Что ж, так даже лучше. Пусть этот рогоносец знает, что я не собираюсь терпеть его подлости.
— Хотел принести вам свои извинения, гражданин Данилов, — сказал старший сержант. — Я был введен в заблуждение.
— Когда родная милиция извиняется, не удобно сказать — нет, — продолжал я в том же тоне. — А кем вы были введены в заблуждение и с какой целью?
— Это служебная тайна, — откликнулся мент и снова взял под козырек. — Здравия желаю!
И он двинулся вдоль прилавков, что-то или кого-то высматривая. Я глядел ему вслед и думал о том, что ведь кто-то же перенес меня от стадиона во двор. Причем — явно на руках, а не волоком. Одежда-то, когда мне ее выдали при выписке, была относительно чистой. И так как хулиганы свалили, то сделать это мог только такой здоровяк, как Мишаня. Только куда он меня тащил и почему в этом дворе бросил? Загадка! Ну да ладно, как ни крути, а благодаря ему меня быстро обнаружила гражданка Балан и вызвала скорую.
С нею, кстати, тоже нужно поговорить — с гражданкой Балан, а не со скорой — поблагодарить, то, сё… Может, какая ниточка появится… И все-таки, почему Гришин стал извинятся? Совесть замучила?.. Тогда почему он не написал рапорт своему начальству?.. Понятно, почему ему этого не хочется делать, ведь признание в подобных поступках чревато, как минимум — служебным расследованием, а значит — отстранением от службы. А он ничего, в форме разгуливает. Получается, что дело не в совести.