— У библиотекаря спрашивай.
— Толик, можно?
— Фонд пока не каталогизирован, — выдал вдруг свежеиспеченный библиотекарь. — Пока учет не оформлен, выдавать книги нельзя.
Даже я прифигел.
— Ну-у То-олик, — заканючил его приятель, — ну мо-ожно?
— Я ведь уже сказал!
— Стоп, Кривцов! — сказал я. — Пока у нас нет библиотеки, книжки можно выдавать просто так.
— Тогда я себе тоже возьму, — вздохнул он.
— Берите по книжке и по домам. Я вас подкину!
Они кинулись в большую комнату за книжками, а потом — стали одеваться. Облачившись, мы вышли на улицу, залезли в салон моего авто. Я развез счастливых обладателей дефицитных книжек по домам и поехал в общежитие. Вахтер Петрович меня узнал. Во всяком случае, пропустил без сучка без задоринки. Я поднялся на второй этаж и постучал в комнату Петюни. Он открыл не сразу. А когда дверь распахнулась, то вытаращился так, словно привидение увидел.
— Ядрена корень! — ахнул он. — Кого я вижу! Тень отца Омлета!.. Заходи! Чай будешь или ненадолго?
— Да я на минутку!.. Ты при машине?
— Ну дык… Во дворе стоит, МАЗик мой… Груня пока не гонит.
— Завтра сможешь к двадцать второй школе подогнать? Часиков в два.
— А чё не смочь⁈ Подрулю, если треба…
— Потом надо к базе стройматериалов смотаться, а оттуда — на улицу Луначарского.
— Как скажешь, командир! — откозырял шоферюга.
— Ну и заплачу, сколько затребуешь.
— Так не обидишь же, я тебя знаю…
— Тогда — до завтра!
— Давай!
— Да, слушай Петюня… Знаешь Наташу Кротову?
— Ну дык!
— В какой комнате она живет, в курсе?
— На третьем этаже, — сказал он. — Там у нас девичий монастырь… В тридцать третьей комнате…
— Спасибо!
— Ага!
Я пожал ему руку и побежал на третий этаж. Постучал в комнату с намалеванными красной красками двумя тройками на филенке. Дверь приоткрылась, высунулась незнакомая девичья физиономия. Ойкнула и скрылась, но дверь осталась приоткрытой.
— Мне Наташу Кротову! — сказал я в щель.
— Наташа, это к тебе! — крикнул кто-то в глубине комнаты.
Через пару минут она вышла.
— Привет, Саша! — почти шепотом произнесла медсестричка. — Вот уж не ждала, что ты сюда придешь!
— Да мне по делу надо было, — сказал я. — С Петюней насчет его грузовика договориться.
— А я думала — ты специально ко мне пришел, — немного огорчилась девушка.
— И к тебе — тоже!..
— Ладно, верю! — отмахнулась она.
— Ты когда работаешь?
— Завтра с утра на сутки.
— А хочешь сегодня ко мне?
— Хочу!
— Тогда собирайся и спускайся.
— Хорошо! Я быстро!
Я спустился на первый этаж, вышел из общаги и сел в машину. Минут через десять выскочила и медсестричка, с большой сумкой в руке. Видимо, у нее там был халат, шапочка и еще какие-нибудь вещички, необходимые для работы. Она открыла заднюю дверцу, забросила туда сумку, а потом уселась рядом со мною.
Я покатил вдоль улицы. Спешить не хотелось. Я чаще вожу в своем авто пацанов, чем красивых барышень. Можно покататься по городу. Время еще было вполне детское.
— Ну что, прокатимся немного? — спросил я.
— Ага! — обрадовалась она. — Я люблю кататься!
— Жаль только, что темно, — проговорил я, добавив газку.
Как обычно в этом городишке, после девяти вечера улицы пустели. Общественный транспорт пока ходил, а вот таксистов и пешеходов на перекрестках резко поубавилось. Конечно, я не гнал, как угорелый, соблюдая в целом скоростной режим и правила дорожного движения, но моя неизбалованная пассажирка и этому была рада. Она сидела, глядя перед собой сияющими глазами, словно мы с ней ехали не на обыкновенной «Волге» по заснеженному провинциальному городку, а на чем-то особенном и по Москве. Город из окна автомобиля выглядит немного другим.
Кстати, о береге. Если до лета наши с Наташей отношения не испортятся, можно будет отправиться с ней в путешествие к Черному морю. Раньше я подумывал сделать это с Илгой, но, видимо, не судьба. Что ж — медсестричка точно не хуже. Она, по крайней мере, не внушит мне, чтобы я… Ну не знаю… Кинулся со скалы в море, например. Или что-нибудь похуже. Интересно, а она реально это может? Нельзя жить с женщиной, от которой не знаешь, чего ждать…
— А скажи, Саша, — заговорила моя спутница, — почему ты в учителя пошел?..
— Ну-у… как, — пробормотал я неохотно, понимая, что придется лукавить. — Я же — спортсмен… А спорт у нас в стране не профессия, а даже если и была бы ею, то спортсмен все равно лет в тридцать уходит из большого спорта. И тогда что? Переучиваться на другую профессию или в тренера идти… А тренер — это тот же педагог. Вот я и решил, уж лучше сразу выучиться на педагога. Учителем физкультуры можно до пенсии трудиться.