— Погоди, — сказал он, доставая из папки, которая лежала перед ним, листок. — Взгляни и запомни.
Всего номеров было четыре и возле каждого пометка — информация, спецгруппа, эвакуация, ликвидация.
— Ликвидация чего? — спросил я.
— Бункера.
— А эвакуация?
— Позвонившего и всего того, что тот сочтет нужным.
— Каким образом?
— Прибудет вертушка.
— А — спецгруппа?
— Это когда надо выполнить особое задание.
— Ясно, — кивнул я. — Так ты едешь?
— Нет, я еще поработаю с документами, — отмахнулся он. — Завтра позвоню тебе домой, после работы.
— Мой телефон прослушивается, — сказал я. — По крайней мере, так утверждает Курбатов.
— Верно, — согласился лжеписатель. — Тебя слушают мои парни, но только — телефонные разговоры, а не вообще все, что говорится в квартире. Так что можешь не беспокоиться, никто в твои интимные тайны носа не сует.
— И на том спасибо… Кстати, у тебя лишнего фонарика нет?.. Надоело по темноте шарахаться.
— Есть…
Третьяковский вынул из выдвижного ящика фонарик и протянул его мне. Я взял его, выбрался из подземелья и вернулся к машине. Кроме моей «Волги», других транспортных средств поблизости не имелось. Неужели Граф вызовет вертолет? Через полчаса я уже поставил машину в своем дворе и вошел в квартиру. Было странно опять очутиться в обыкновенной обстановке своей квартиры. Появился ли у меня новый враг, или нет, не важно. Ничто не могло изменить моих намерений и целей.
Утром, заехав в школьный мехдвор, я наткнулся на Витька. Он был мрачнее тучи, а меня разбирало любопытство — рискнет ли майор устроить мне выговор? Разумеется, я не собирался делиться с ним всеми своими вчерашними приключениями. И не потому даже, что лжеклассик открыл мне глаза на истинную роль полковника и его подчиненных. Все гораздо проще. Курбатов обещал мне защиту, а вместо нее оказалась подстава. Следовательно — трудовику я больше не доверяю ни на грош. Я не стал дожидаться, когда он заговорит.
— Ну что, как прошла операция? — спросил я.
— Куда ты вчера подевался? — не отвечая, спросил он.
— Как и было запланировано, встречался с Сумароковым, но ни одного вашего сотрудника не видел.
— Сумароков был найден убитым в доме номер восемнадцать по Садовой улице.
— А что случилось?
— Судя по разгрому в доме — вооруженное ограбление, — нехотя ответил Витек. — В него всадили три пули. Одна угодила в руку, но прошла навылет, а две других — в голову.
— Печально, — откликнулся я.
— Почему ты не остановился там, на шоссе? — спросил майор. — Куда ты так мчался?
— Я вез пострадавшего в больницу.
— И кто же пострадавший?
— Илья Ильич. Он пытался напасть на меня, мне пришлось защищаться. Я вынул пистолет, который ты передал мне в подарок от Севрюгова, и выстрелил ему в руку. А потом отвез к доктору, чтобы тот обработал рану.
Майор посмотрел на меня с удивлением.
— Да, рана на руке оказалась зашита и заключена в лубок, — нехотя признал он. — А куда вы с ним ездили?
— Никуда. Просто двигались по шоссе, в направлении — от города.
— Вы были только вдвоем?
— Нет, по пути Сумароков велел взять двух своих телохранителей.
— А эти куда делись?
— Они первыми пытались меня убить. Я их тоже ранил и оставил на дороге. Ноги у них остались целы, так что они вполне могли дойти до города или поймать попутку. А потом на меня накинулся их главарь. Всё, как ты говорил. Илья Ильич собирался меня ликвидировать, вот только никакой защиты от твоих людей я не получил. Пришлось самому обороняться.
— Илья Ильич сумел сбить с толку наружное наблюдение, и вы оторвались.
— Плохо работаете, — сказал я. — Надеюсь, я могу быть свободен? Никакого согласия вечно работать на госбезопасность я не давал. Сумароков, за которым я должен был следить, мертв. Моя миссия завершена.
— Не так-то это просто, — проговорил Курбатов. — Вход рубль, а выход — десять.
— Хоть — двадцать!.. Мне надоели эти шпионские игры. У меня есть мой класс, и я намерен им заниматься и дальше.
— Никто тебя ни к чему не принуждает.
— Вот и ладненько. Через пять минут звонок. Пора идти за журналом.
И загнав «Волгу» в гараж, я отправился в учительскую. Проходя мимо трудовика, я просто чувствовал его взгляд, направленный на меня. И, наверное, в этот момент и впрямь терял в лице Курбатова, если не друга, то приятеля, и, вполне возможно, приобретал врага. Да вот только что они могли мне сделать? Если генерал-лейтенант не позволит меня убить, то и посадить, например, по обвинению в убийстве Сумарокова тоже, скорее всего, не даст. Шантажировать моих близких? Такой вариант развития событий возможен, но тут мы уж посмотрим, кто кого. Скорее всего — начнут мотать нервы по пустякам.