Большую часть ее занимала русская печь. Здесь же был старинный буфет, большой стол, а вот вместо рукомойника нормальная раковина-мойка с краном. Выходит, дом подключен к водопроводу. А может и теплый сортир с унитазом имеется?
Степка тут же взял чайник, наполнил его водой и поставил на электроплитку. Ну да, не раскочегаривать же печь для того, чтобы напоить гостя чаем! Вообще, кухня была оборудована по-современному. Кроме электроплитки, имелся холодильник и стиральная машинка.
— А где здесь у вас туалет? — спросил я.
— Как на веранду выйдете, увидите дверку, там и сортир, — пояснил юный хозяин.
Я вышел на веранду и впрямь увидел небольшую дощатую дверь. Рядом обнаружился выключатель. Нажав на клавишу, я открыл дверцу и действительно обнаружил унитаз, а сверху — бачок с длинным шнурком. Странно, снаружи дом выглядит неказисто, а внутри чувствуется рука хозяина. Такое ощущение, что владельцы дома просто не хотят, чтобы им завидовали соседи.
— Ну и что ты мне хотел показать? — спросил я, вернувшись в дом.
— Идемте! — позвал Могильников.
И переступив высокий порог, я шагнул в комнату, следующей за кухней. Я последовал за ним. Здесь не было ничего особенного. Половину комнаты отделяла занавеска. На второй половине стояли платяной шкаф, комод, на комоде телевизор, рядом этажерка с книгами, в простенках между окнами висели фотографии, в красном углу — божница с иконами и лампадой — довольно необычная деталь для интерьера в доме советских людей. Впрочем, Степка не задерживался в этой комнате. Он вел меня дальше.
Мы шагнули в следующую комнату. Там тоже была какая-то мебель, но Могильников продолжал вести меня дальше, не давая опомниться и оглядеться. Одна комната, вторая, третья… Мне понадобилось примерно минута, чтобы заподозрить неладное. А заодно и вспомнить, что однажды мне уже приходилось вот так шагать и шагать, правда, тогда вокруг было темно и сопровождал меня не пацан, а бабуля. И то была иллюзия, которую навеяло мощное биополе несчастного Кирюши. Неужели и Степка меня также водит за нос?
— Стоп! — сказал я ему. — С меня хватит!
— Да мы уже и пришли, — откликнулся школьник.
Он остановился и повернулся ко мне. Я ожидал, что иллюзия рассеется, но когда я оглянулся, то узрел длинную анфиладу комнат, которая виднелась в дверном проеме. Ни о чем не спрашивая ученика, я шагнул назад в предыдущую комнату, потрогал рукой дверной косяк, потом — стоящие вокруг круглого стола, накрытого лиловой бархатной скатертью с золотыми кистями, изящные стулья с резными спинками и гнутыми ножками, напоминающими львиные лапы. Они тоже были вполне осязаемыми. Реальными. Я посмотрел на Могильникова.
— И что это за фокус? — спросил я. — Это всё ваши комнаты?
— Наши, — откликнулся он. — Тока, когда дед дом строил, их не было.
— А потом?
— Потом, папка на мамке женился… Я родился, нам впятером стало тесно в двух комнатах… Пристроилась еще одна.
— В смысле — пристроили?
— Не-а… Папка хотел гвоздь в стенку забить… Грюкнул молотком, гвоздь и провалился… Папка разорвал обои, а там дырка… За дыркой — еще комната…
— А остальные?..
— Родаки поцапались, еще одна пристроилась… Помирились, она пропала… Когда я подрос, вернулась… Потом, я уж не знаю, почему они то пристраивались, то пропадали… Дед помер — одна исчезла, бабка — еще одна…
— Сейчас-то их сколько?..
— Не считал…
— А мебель, вещи в них — ваши?
— Не-а, они тут и были.
— А причем тут Илга Артуровна?..
— Она сказала, что комнаты не сами по себе пристраиваются — это все я делаю, — объяснил Степка. — Я сначала не поверил, а потом подумал, что прикольно было бы еще комнатушку пристроить…
— Получилось?..
— Ага… Потом еще пристроил, еще… Вот и наделал на свою голову…
— Почему — на свою голову?..
— Родаки боятся, что придется много платить за электричество… Да еще подселят кого-нить…
— А убрать-то их можешь по своему желанию?
— Не получается пока… Илга Артуровна сказала, что надо тренироваться… Она говорит, что это пространственная матрешка… Я ее научился раскладывать, а складывать — нет…
— Ну ты же говоришь, что некоторые комнаты исчезали?..
— Так то когда беда…
— Понятно… — протянул я, хотя ничего мне понятно не было. — Удивил…
Могильников дернул плечом, типа «я не хотел».
— И что, у нас весь класс такой? — спросил я.
— Весь, тока не такой… — виновато улыбнулся пацан. — Все разные…
— Ладно, спасибо, Степан!.. Мне идти надо…