На меня нахлынула очередная волна нехороших предчувствий.
До тележки с мороженым оставалось всего шагов пятьдесят, когда я увидел ее, и все встало на свои места, и паззл окончательно сложился внутри моей головы, и стало предельно ясно, что второй попытки и другого шанса у нас не будет, и все должно будет решиться в этом мире, или не решиться никогда.
Ладонь Беллы лежала в моей левой руке, и я невольно ее сжал, а правая моя рука легла на бедро, в позицию, идеальную для стрельбы, и пальцы сложились так, чтобы в любой момент принять прыгнувший из инвентаря «дезерт игл».
И еще я машинально шагнул вперед, стремясь закрыть Беллу своим телом, убрать ее с линии огня.
Потому что навстречу нам, в легком розовом сарафане, распустив волосы, перекинув маленькую женскую сумочку через плечо и неспешно перебирая длинными загорелыми ногами, шла Немезида.
Интермедия. Такеши
(где-то примерно в то же время в далекой-далекой галактике)
Такеши вышел из лифта.
Он нечасто здесь бывал, но все же знал куда идти и отказался от сопровождения. Он отказался бы и от сканирования, но такой опции предусмотрено не было. Хотя, в этой реальности от подобной процедуры не было особого смысла, ты можешь не носить на себе оружия и выглядеть, как монах одной из самых миролюбивых религий в мире, а уже спустя секунду не уступишь космодесантнику по части оснащения.
А артефакты, полностью блокирующие инвентарь, стоили так дорого, что в Мультиполисе присутствовали только в качестве легенд.
В отличие от своего предшественника, любящего вести дела в общем зале, Соломон обустроил для себя отдельный кабинет.
Топ номер три выглядел солидно и презентабельно. Как менеджер крупной серьезной корпорации, а не головорез с большой дороги, которым, по сути, он был еще вчера.
Он не поднялся навстречу Такеши, ему это по рангу не положено, но сердечно улыбнулся и указал на кресло.
Такеши сел.
Он не знал, чего ожидать от этой беседы, и, по привычке, приобретенной благодаря многолетнему опыту, подозревал, что ничего хорошего. Но его пригласили, а когда тебя приглашает топ номер три, да еще занимающий такую позицию в твоем родном мире, отказываться от таких приглашений не стоит.
— Вижу, что ты не стал менять интерьер, — заметил Такеши. — Я усматриваю в этом верность традициям этого славного заведения.
— Я поменял кое-что, — сказал Соломон. — Но эти изменения, по большей части, не видны посетителям.
— Систему безопасности? — полюбопытствовал Такеши. — Наши эльфийские друзья показали, что у Большого Вэ она была, мягко говоря, несовершенна.
— Я знаю, я сам принимал участие в разработке плана штурма, — напомнил Соломон. — Совершенных систем безопасности в природе не существует. Кому, как не тебе, это знать.
— Ты так говоришь, потому что я хакер? — поинтересовался Такеши.
— Нет, я это говорю, потому что ты знаком с ним, — сказал Соломон.
Соломону даже не стоило выделять последнее слово голосом, Такеши и так понял, о ком идет речь.
— Ты тоже с ним знаком, — заметил он.
— Вот именно, — сказал Соломон. — Альвион был оплотом безопасности. Островком спокойствия. Символом. Местом, где хотели бы жить многие мирные люди. Местом, на которое равнялись желающие стабильности и покоя правители.
— Да-да-да, — сказал Такеши. — А потом пришел физрук и стабильность превратилась в хаос, а на смену уютному покою пришли насилие и смерть. Об этом талдычат на каждом углу, так что если ты хотел с кем-то обсудить эту историю, звать именно меня было необязательно.
— Разумеется, я хотел обсудить не это, — сказал Соломон. — Но это нельзя сбрасывать со счетов. Сейчас такие времена, что это надо держать в уме, даже если ты обсуждаешь погоду и новое платье твоей жены.
— Я не женат, — сказал Такеши.
— Я тоже, — сказал Соломон.
— И о чем же будут говорить два холостяка? — спросил Такеши.
— О будущем, — сказал Соломон.
— Обожаю такие разговоры, — сказал Такеши. — Будущее туманно, мы сами пишем его историю и все такое. Нельзя ли как-то конкретизировать?
— Конечно, — сказал Соломон. — Почему ты не с ними?
— Э… — сказал Такеши. — С кем?
— Давай обойдемся без прелюдий, — сказал Соломон. — Мы ведь оба профессионалы и ты прекрасно знаешь, о чем я.
— Но я не знаю пределов твоей осведомленности, — заметил Такеши.