Оксана Николаевна Обухова
Флаг, барабан и паровоз
Закон «Влюбляются всегда не в тех» в случае с Синицыной работал безотказно. Причем без особенной разницы к предмету: Линка умудрялась одинаково увлечься и анемичным очкариком Толиком с могучими познаниями в поэзии Бродского, и бородатым беззубым байкером Потапом в пропотевших джинсах. Могла проявить интерес к унылому соседу в растянутых трениках, зато с загадочной тоской в глазах.
По мнению Евдокии Землероевой, всех Линкиных бойфрендов роднило емкое понятие – лузер, но подруга с ней не соглашалась. Ведь назови кто байкера Потапа неудачником, без выбитых зубов опять не обошлось бы. Скажи кто Толику Инюхину, что он маленько отстает по части мужеской доблести, то разговор затянется на полные сутки и не вариант, что победа останется за оппонентом – Толик тип занудный, энциклопедический, свое умеет доказать и взять измором.
Короче, Синицына и Землероева правы каждая по-своему. Евдокия для себя постановила, что у подруги чрезмерно развит материнский инстинкт, и с нравоучениями не встревала: Ангелина Владимировна девушка сознательная, образованная, тараканы в ее голове не застревают, а медленно выходят самотеком.
И посему, когда запропавшая на несколько дней Синицына заявилась к Дусе в гости с глазами горящими, как два раздутых вольным ветром уголька, Евдокия приготовилась к рассказу о новом таракане Толике-Потапе…
Ошиблась. Синицына повстречала заезжего бизнесмена и тусила с ним три дня в лучших традициях столичного полусвета. Словом, жгла.
Удачно.
Детальное повествование о феерически скорострельном романе с питерцем Сережей затянулось почти на три часа – по одному на день. Землероева, не пропуская ни слова, успела за это время сварить кофе, пробежаться салфеткой по запылившимся поверхностям квартиры, погладить кухонные шторы, заказать пиццу и даже мусор вынести.
Ждала подвоха. Больно уж хорош Сережа получался по рассказам Линки. Учитывая прежние обстоятельства, подвох должен обязательно найтись. Ежели все прежние романы Линки рассматривать в геометрической прогрессии, этот бойфренд мог оказаться и вовсе брачным аферистом. Уж слишком нереально обаятелен и ловок! Богат, красив, шикарен – относительные мерила, у каждого выработан свой стандарт, и доказательства в виде фоток на мобильнике особенного впечатления на Евдокию не произвели. Пестовать такого обормота по-матерински вроде бы ненужно, и где тут, спрашивается, соприкосновение взаимных интересов?.. Линку ж хлебом не корми, дай кого-нибудь выкормить, пригреть и окрылить!
Издержки профессии, мысленно укорила себя Землероева. Три года сыщицкого ремесла наложили отпечаток, Дуся привыкла расчленять объект на составляющие, искать подспудные течения, мотивы, грязное белье. Общение с Паршиным (бывшим ментом) также оставило свой трафаретный оттиск.
А за подругу надо попросту порадоваться!
Влюбилась? Хорошо. Мужик приличный встретился.
Не прослеживается логика прежних отношений?
Совсем отлично! Сколько ж можно жилеткой для мужских истерик вкалывать.
Землероева отключила логику, достала бутылку вишневого ликера, накапала по рюмкам и предложила тост:
– За все хорошее, подруга. Держи удачу крепко!
– Согласна, – отпив, кивнула Линка. – Но дело в следующем. Сегодня к Сереже приезжает партнер по бизнесу, нужна поддержка. Пара. Сходишь с нами в ресторан?
Евдокия повела плечом:
– Да я как бы…
– Ты как бы по Паршину сохнешь, – пригвоздила Ангелина. – Может, хватит, а? Сходи в кабак, развейся, клин клином, так сказать…
На этом месте повествование стоит несколько притормозить. В случае с Синицыной еще одна узаконенная поговорка о бревне в собственном глазу и соринке в чужом работала на сто процентов: в проблемах ближних Линка разбиралась лучше, чем в своих, так как срабатывал эффект – со стороны виднее. И потому к советам от наперсницы Синицыной Дуся прислушивалась. Тем более что в данном случае Ангелина Владимирова била в тот самый глаз, где лежала острая соринка: по своему напарнику-патрону Землероева реально сохла.
– Ты, Дуся, в отпуск отправлена. Насильственно.
И это верно. И еще более прискорбно. Послезавтра к Паршину прилетают из Америки бывшая жена и дочь, патрон к их встрече три месяца готовился. Самому Олегу штатники почему-то отказывали во въездной визе, он дочь семь лет не видел. А Евдокия чуть умом не тронулась, подозревая, будто Паршин нацелился на решительный (последний) разговор с бывшей. И там как карта ляжет – вдруг они помирятся?! Вдруг ради дочери решат…